Где же ты?
Его мысленный вопрос вращался вдоль яркой нити, натянутой из глубины души, кровью вытекая из его сердца.
Где-то там была Люси. Вне стен замка. Он чувствовал ее дрожь вибрацией на кончиках пальцев и в сознании, словно это был бумажный змей во власти ветра.
— Мой лорд, — вмешался Гриф.
Его вмешательство практически выдернуло Конна назад, но он цеплялся за эту искру связи, выворачиваясь наизнанку, используя всю свою силу, пытаясь достигнуть ее, отчаянно желая коснуться ее…
Нить оборвалась.
Воздух покинул его легкие. Нет.
Связь прервалась.
Люси.
Она пропала.
Кровь пульсировала в висках Конна.
— Мой принц? — спросил обеспокоенный Грифф. — Мой лорд, с Вами все хорошо?
— С Вами все хорошо?
Сквозь звон в ушах, сквозь туман в голове Люси услышала напряженный голос Йестина.
Последнее нападение чуть не прикончило их. Чуть не прикончило ее. Ее потряхивало от шока, тело ломило от усталости.
«Не бегите», — приказал Йестин.
Никаких проблем. Она не могла пошевелить ногами. Едва могла поднять руки. Плечи горели, зрение было затуманено от изнеможения.
— Прекрасно, — прохрипела Люси.
Жива, по крайней мере. Дышу. Во всяком случае, сказала она себе, судорожные вздохи, вырывающиеся из ее горла, можно квалифицировать как дыхание.
Лежащий у нее в ногах Мэдэдх издавал похожие звуки. Она сжала руки, вонзившись ногтями в ладони. Каким-то образом, собака подползла к ней, оставляя за собой зловещий темный след, тянувшийся по земле. Она уничтожила волка, который распорол собаке живот, но она не могла встать на колени, чтобы позаботиться о ней или успокоить, не могла отвести взгляд от рычащей, лязгающей зубами своры, крадущейся вдоль границы из трупов своих сородичей.
Она шевельнулась. Дрогнула. Волки нападали на слабых. Она должна быть сильной.
Но зло, с которым они столкнулись, подорвало ее силы и лишило воли. Его злоба ощущалась как тяжесть в груди, напряжение в голове, давление, постоянное давление на защитные барьеры ее разума, прощупывание уязвимых мест жуткими пальцами, поиск бреши, слабого места.
Она заблокировала это. Отгородилась от всего, от горя, страха и смрада пролитой крови, паленой плоти. Она больше не ощущала запахи сада или моря.
Скоро напряжение в ее голове уже не будет иметь никакого значения. С каждой новой атакой круг затягивался все туже, словно петля на шее. Скоро не будет комнаты, покинутой из чувства протеста, и они с Йестином будут погребены под грудой изуродованных тел, разодранные белыми клыками.
Глаза защипало от пота. От слез. Плечи болели. Что еще могли сделать мальчик, истекающий кровью, и опустошенная девушка против стаи волков? Ее ноги задрожали. Сколько еще они смогут так стоять?