Люси чувствовала себя слабовольной, согретой и удовлетворенной. Каждый раз, когда Конн занимался с ней любовью, она чувствовала себя ближе к нему. Более свободной быть самой собой.
И все же, спустя всего две недели, насколько хорошо они в действительности знали друг друга? Он никогда не говорил, что любит ее. Она никогда не видела, как он перевоплощается.
Она смотрела на черную котиковую шкуру, висевшую на плече Конна, и пыталась подавить легкую дрожь в своем теле.
— Иди вперед, — сказала она. — Я посмотрю отсюда.
Он стащил через голову свою свободную рубашку. У него было красивое тело.
— Пойдем со мной.
Она вздрогнула, от запретов и ограничений, испытываемых ею всю жизнь, сводило живот.
— О, я…
Не решаюсь.
Не могу.
Не пойду.
— Ты и прежде заходила в воду, — напомнил ей Конн.
Ее сердце, казалось, пропустило удар от ужаса.
— Тогда не было так холодно.
Он наклонился, чтобы отстегнуть нож, закрепленный у колена; сбросил штаны. Его длинные ноги обнажены. Пальцы на его ногах… Она впервые заметила, что они соединены перепонками.
Люси быстро перевела взгляд на его лицо.
— Ради меня ты бросила вызов Аду, — нежно сказал он, не отводя взгляда. — Разве ты откажешься войти со мной в воду?
Как она могла отказаться, когда вопрос задан таким образом?
Люси стояла, стиснув зубы, пока он расстегивал пуговицы на ее плаще, расшнуровывал юбку на талии, и снимал блузу через голову. Одежда, которую она носила в Убежище, была более сдержанной и менее вызывающей, чем джинсы, которые она носила дома. Все время пока он раздевал ее, его руки были заняты прикосновениями, поглаживаниями, ласками и обрамлением ее прелестей. К тому времени, как он закончил ее раздевать, она уже дрожала от холода, страха и желания.
Ее соски заострились. Она скрестила руки на груди, прижала бедра друг к другу.
— Знаешь, у нас в Конце Света, когда лед трогается, есть такая штука, называется — Ныряние белого медведя, — нервно лепетала Люси, пока Конн сопровождал ее к пенным барашкам, обнимая за талию своей мускулистой рукой. — Но никто по-настоящему не входит в воду голым.
Конн улыбнулся ей, его глаза были такими ясными.
— Доверься мне, — пробормотал он. — Доверься себе.
— Тебе легко так … Дерьмо, как холодно.
Она прыгала с ноги на ногу.
Конн прижал ее к своему широкому обнаженному торсу, вода уже доходила Люси до колен.
— Все будет хорошо. А сейчас, держись за меня.
Люси вцепилась в него, благодарная за его тепло. Его поддержку.
— А что с твоей, гм, — свободной рукой она махнула в сторону берега, где бугорком лежала его котиковая шкура.