— Люси?
— Сегодня она осталась дома, сказавшись больной.
Калеб нахмурился.
— Снова?
Даже когда они были детьми, Люси никогда не пропускала больше одного дня школьных занятий за всю свою жизнь. Калеб порой думал, что классная комната обеспечила ей стабильность, в которой она испытывала недостаток дома.
— Ты ее видел?
Дилан кивнул.
— Этим утром. Она сказала, что чувствует себя немного лучше. Отец даже приготовил для нее чай.
— Наш отец?
Дилан скривил губы.
— Она так сказала.
— Итак, со всеми все в порядке, — медленно резюмировал Калеб. — Все в порядке.
— Не со всеми, — сказал Дилан. — Не с Конном.
— Он не попадает в мою сферу влияния. Это не моя юрисдикция.
— И тебя не беспокоит, что он уехал, не сказав нам.
— Он — селки. Это — то, что селки и делают.
Дилан поднял бровь.
— Все еще горюешь по нашей матери, мой маленький братишка?
Калеб стиснул зубы.
— Дело не в нашей матери.
— Принц думает иначе. Если пророчество правдиво…
— Если бы он хоть на грош верил в пророчество, то слонялся бы поблизости.
— А если он не мог, — предположил Дилан. — Я знал бы, прорвались ли демоны через доверенную мне территорию. Но, должно быть, что-то случилось, и Конн вернулся в Убежище.
Нутро Калеба горело — вернулось то ощущение, как после плохого кофе.
— Это — его проблема, — мрачно сказал Калеб.
Он встретил пристальный взгляд неподвижных черных глаз Дилана.
— До тех пор, пока она не станет нашей.
Лодка неслась, подгоняемая порывами ветра, взлетая и падая на волнах. Паруса находились почти под прямым углом к корпусу, их полотнища натянулись. Волосы хлестали Кона по лицу.
Он оскалился, наслаждаясь этим неистовством и контролем, скоростью столь же пьянящей, как свобода. Его присутствие у руля едва ли было необходимо. Волшебство направляло ветер, заполняющий паруса. Но ему нравилось знать, что он не потерял свою связь с парусами, несмотря на столетия, которые прошли с тех пор, как он покидал дом в последний раз.
Остров появился из окружающего их моря, между глубоким лесом водорослей и открытым всем ветрам небом, неподвижный, как якорь. Сияющий, как мечта.
Убежище.
Стремление к обладанию сжало его грудь. Он смотрел сквозь пряди своих волос, пытаясь увидеть свой дом глазами постороннего человека. Глазами Люси.
Зелень сошла с холмов вслед за минувшим летом, но сегодня солнце проникло сквозь туман и освещало старинные башни как по-волшебству. Вкрапления гор искрились, как брошенные горсти крупных алмазов. Стайка морских птиц дрейфовала у южного утеса, крича слабое и отдаленное приветствие.
Оценит ли девушка, спящая под палубой, холодную абсолютную красоту его острова? Как она может не оценить?