— Тогда, как Вы можете быть уверены, что она не будет использовать это против нас? — спросил Морган.
Шесть пар глаз повернулись к Конну, в разной степени обвиняя и доверяя. Странно, но Конн не хотел делиться с ними тем, что произошло между ним и Люси. И все же его хранители имели право знать.
— Я связал ее, — сказал он прямо.
Ронэт усмехнулся.
Золотистые глаза Моргана вспыхнули.
— По крайней мере, теперь я понимаю, почему Вы привели ее сюда.
— Секс? — сорвался презрительный голос Энии. — Вы могли заниматься сексом с любой.
И занимались, подразумевал ее тон.
Конн молча посмотрел на нее. Это была правда. Он мог иметь любую. Но больше он никого не хотел.
Он хотел только Люси.
Холод разбивался об окна, как море о скалы. Огонь в камине пульсировал словно сердце, накачивая жаром комнату и ее вены.
Люси выстирала свой лифчик и трусики в ванне и повесила их на спинку одного из тронов, чтобы они просохли. Ее влажные волосы свисали по плечам. Несмотря на несколько слоев одежды — пышное бирюзовое женское платье, длинную ночную рубашку из тончайшего шелка, толстые шерстяные чулки — она чувствовала себя до смешного не одетой.
Она затянула пояс вокруг талии. Ее живот заурчал.
Она посмотрела на стол, поставленный перед камином. Йестин унес ванну и вернулся с обедом на подносе. Как будто она была больна. Или сидела в тюрьме. Ее пристальный взгляд задержался на закрытых серебряных блюдах и глубокой супнице. Определенно не тюремные блюда. Были и ножи.
И два бокала.
Она занервничала. Стулья с высокими спинками стояли пустыми. В ожидании. Где Конн?
Хвост Мэдэдха лениво замахал по порогу. Сердце Люси забилось немного быстрее. Она подняла глаза.
Конн заполнил дверной проем, шире Калеба в плечах, выше Дилана. Свет от камина мерцал на его гладких, темных волосах, жадно скользил по его гордому, решительному лицу.
Люси почувствовала напряжение внизу живота и опустила взгляд.
— Ты не ела.
Наблюдение, не вопрос.
— Я ждала тебя, — Люси теребила свой пояс.
«Я отвечу на все твои вопросы», — говорил он. — «Сегодня вечером».
Он прошелся вперед.
— Меня задержали.
Он не извинялся. Не объяснял, что задержало его. Огонь потрескивал. Повисла тишина, как безмолвие в доме ее отца, наполненное тайнами и обидами.
Люси глубоко вздохнула. Теперь она была взрослой девушкой, напомнила себе Люси. Она могла спросить, о чем хотела.
— Ты сказал, что мы поговорим, — напомнила она ему.
— За ужином, — Конн сделал жест в сторону подноса.
Она хотела есть почти так же сильно, как получить ответы на свои вопросы. Люси оглядела множество необычных серебряных блюд, высокий прозрачный кувшин, полный воды, пыльную бутылку вина, и улыбнулась ему.