— Я знаю, ты давно решила, что не хочешь становиться вампиром, — продолжал Лукас, взяв мою руку в свои. — Но похоже, это единственный путь. Если такой ценой можно спасти тебя, это не так уж и плохо, правда? Ты вернешься к родителям и навеки останешься молодой и красивой.
Все было далеко не так просто, и мы оба это знали. Но если Лукас в самом деле согласен пойти на это вместе со мной…
— Ты тоже станешь вампиром, — сказала я. — Мы превратимся вместе. Ты готов к этому?
Лукас покачал головой:
— Нет.
— Что?
— Бьянка, пообещай мне — ты должна поклясться всем, что тебе дорого, — когда я умру, ты уничтожишь меня до того, как я очнусь. Не дай мне восстать вампиром. Я предпочитаю смерть.
Значит, он готов принять мою трансформацию, но не свою. Хрупкая надежда последних нескольких секунд разбилась вдребезги.
Лукас оттянул ворот рубашки, обнажая шею, и негромко произнес:
— Пей.
— Ты хочешь, чтобы я убила тебя, — прошептала я. — Ты хочешь отдать жизнь, чтобы спасти меня.
Он посмотрел на меня, и в его взгляде читалось: «Разве это не очевидно?» Мои глаза наполнились слезами.
— Я знаю, что делаю, — сказал Лукас. В комнате царил полумрак, и мне казалось, что его лицо светится. — Я готов. И последнее, что я буду знать, — это то, что с тобой все в порядке, больше мне ничего не нужно.
Я покачала головой:
— Нет.
— Да, — настаивал Лукас.
Но мне еще хватало сил, чтобы сопротивляться.
— Как же я смогу жить, зная, что ты умер, спасая меня? Я не смогу жить с таким чувством вины, Лукас. Не смогу. Даже не проси.
— Ты не должна чувствовать себя виноватой! Я сам этого хочу!
— А ты бы смог? — спросила я. — Смог бы убить меня ради спасения собственной жизни?
Лукас уставился на меня, пытаясь осознать весь ужас этих слов.
— Пообещай мне, что проживешь хорошую жизнь, а не будешь вечно сидеть и оплакивать меня, — попросила я.
— О боже! — Лицо Лукаса исказилось, и я поняла, что он вот-вот заплачет. Он зарылся лицом в одеяло, я положила руку ему на голову. — Бьянка, пожалуйста! Пожалуйста, сделай это. Спаси себя!
Я чувствовала, что он колеблется, что, если я надавлю еще чуть-чуть, он позволит мне превратить себя в вампира. Но я знала: эта жертва для него куда больше чем смерть — и понимала, что не смогу его об этом попросить — ни ради собственного спасения, ни ради чего-нибудь другого.
— Нет, — сказала я, и он понял, что на этот раз отказ окончательный. — Пообещай мне, Лукас.
— Да какую жизнь я могу прожить без тебя? Ты — самое лучшее и светлое, что у меня есть!
Тут я заплакала. Он взял меня за руку, положил голову мне на плечо, и ощущение того, что он рядом, успокаивало.