— Я вот думаю, зачем, собственно, Свен Леслер взял в машину трубочку от мединала, — сказал он.
Я растерялся.
— Наверное, решил принять таблетки по дороге.
— Но открыли упаковку здесь, — возразил он.
Я уставился на него.
— Откуда вы знаете?
— Видите тампончик? Он лежал вон там, на диване, рядом со стаканом. Голову даю на отсечение — это ватка из трубочки с таблетками, и, скорее всего, из той самой, с мединалом.
Я присмотрелся. Веспер Юнсон прав. Форма цилиндрическая, характерная для тех кусочков ваты, какими фармацевты защищают от влаги таблетки.
— Судебный химик наверняка сумеет выяснить, побывал этот тампон в трубочке с мединалом или нет.
Комиссар кивнул и спрятал ватку в металлическую коробочку, которую вытащил из кармана. Потом подошел к дивану и нагнулся, изучая осколки стекла и фарфора.
— Видимо, пепельница и парочка стаканов, — сказал я.
— Один стакан, — поправил Веспер Юнсон. — Один стакан для грога.
Он выпрямился, по-прежнему не снимая перчаток, взял стакан и, повернувшись к окну, внимательно осмотрел.
— Отлично, отлично.
Я догадался, что там есть четкие отпечатки пальцев.
Веспер Юнсон бережно положил стакан на диван и тщательно осмотрел два стакана на стойке. Один он сразу же поставил обратно, второй долго изучал, вертя так и этак, потом, наконец, объявил:
— Ничего. Ни единого пятнышка.
Теперь он принялся нюхать. Крупный, с трепещущими ноздрями нос усердно двигался взад-вперед от стакана к стакану. В этот миг комиссар здорово смахивал на бобра.
— Коньяк, — сказал он, после чего всколыхнул осадок в одном из стаканов, с интересом вгляделся и добавил: — А может, и кое-что еще.
Только сейчас мое внимание снова привлек царапающий звук. По-моему, он слышался все время, просто мы целиком сосредоточились на другом. Определить источник звука оказалось нетрудно — это был великолепный проигрыватель, стоявший у длинной стены за роялем. Едва я успел подойти к нему, как Веспер Юнсон воскликнул:
— Руками не трогать!
Ну конечно, отпечатки пальцев. Я обернул руку носовым платком и поднял полированную крышку. Все было именно так, как я предполагал. На диске лежала большая пластинка и вертелась, вертелась, вертелась. Головка подскакивала на последней, пустой бороздке. По какой-то причине автоматика не сработала. Коснувшись регулятора скорости, я почувствовал, какой он горячий, и сообразил, что аппарат был включен всю ночь.
— Смотрите-ка! — Веспер Юнсон легонько провел пальцами по пластинке. Глубокая царапина, которая начиналась примерно в сантиметре от края и тянулась до самых последних бороздок.