— Вы предупредили адвоката по телефону, что не приедете?
— Нет, мне еще не поставили телефон. Я переехала всего несколько недель назад.
— Кто ваш адвокат? — поинтересовался комиссар.
— Мой адвокат? Шиль. У него контора на Дроттнинггатан, тридцать восемь.
Веспер Юнсон записал.
— Ваш муж тоже собирался к адвокату?
Хелен Леслер покачала головой.
— Подписать достаточно кому-то одному.
— Совершенно верно, — кивнул усач, быстро полистал блокнот и продолжил: — А что было дальше?
— Дальше… ко мне зашел Гилберт, — тихо сказала она. — В самом начале седьмого. Требовал денег. Сказал, что до вторника нужно достать десять тысяч. Очередной долг чести. Я сказала, что у меня денег нет, и это была чистая правда. Он рассвирепел, между прочим, он был не вполне трезв. Требовал мои драгоценности: он, дескать, их заложит. Что бы отвязаться, я сказала: иди к своему отцу и проси у него. Он язвительно расхохотался и сказал, что меня, в самом деле, на мякине не проведешь, и что я не хуже его знаю, что директор Леслер в Лапландии, катается на лыжах. — Она устало потерла рукой лоб. — И тут я сплоховала.
— Вы сказали ему, что ваш свекор дневным норрландским поездом вернулся в город? — предположил Юнсон.
— Да, — пробормотала она.
— Откуда вы это знали? Даже здешняя прислуга понятия не имела, что он приедет.
Она помедлила.
— Директор Леслер написал мне. Я получила письмо вчера после обеда.
Комиссар кивнул, и она продолжала:
— Словом, я нечаянно проговорилась, что свекор вернулся, а, заметив, как Гилберт ухватился за эту идею, попробовала внушить ему, что соврала. Но вышло все наоборот. Муж сразу заторопился «доить старика», а когда я попыталась уверить его, что денег ему не дадут, буркнул, что можно и поднажать и способ для этого найдется. И ушел.
— Вы побежали за ним?
— Нет, в пижаме не побежишь. Да, честно говоря, я была очень рада, что он убрался. И только через некоторое время начала тревожиться, как бы он не устроил какую-нибудь глупость. Ведь он, похоже, действительно угодил в переплет, раньше я никогда не видела его в таком отчаянии.
— Ваш свекор… за него вы совсем не тревожились? — спросил Веспер Юнсон.
— Как раз за него-то и тревожилась, — вздохнула она. — Я всегда относилась к свекру с симпатией, хотя друзьями мы не стали. Он был человек довольно замкнутый и мало кого подпускал к себе. По-моему, последние годы он жил одиноко.
— Его жена умерла несколько лет назад?
— Восемь, кажется. Говорят, он был к ней очень привязан.
— Вы не собирались предупредить его вчера вечером?
— Собиралась.
— Но не сделали этого?