— Ее королевское высочество требует, чтобы вы вспомнили о ее присутствии, — объявил он двум болтунам.
Оскан удивленно поднял голову. Они как раз обсуждали природу лесов, и он так увлекся, что почти забыл, где находится.
— Э… передайте принцессе, что мы не посмели бы забыть о ней.
Только слуга успел сдержанно кивнуть, как Маггиор мягко положил руку на плечо Оскана.
— Нет. Передайте ее королевскому высочеству, что она никогда не покидает наши мысли и мы глубоко благодарны ей за то, что и она о нас помнит.
Слуга передал послание, Фиррина холодно взглянула на спевшуюся парочку. Положа руку на сердце, она пребывала в полном спокойствии и счастье, лучше и быть не могло, учитывая грозящее им вторжение. Но принцесса не хотела, чтобы Оскан об этом догадался. Что же до Маггиора Тота, то она не сомневалась, что он втихомолку посмеивается, глядя на нее и знахаря. Пусть это и дружеский смех, но все равно досадно.
После этого напоминания Оскан и Маггиор больше не забывали время от времени поглядывать в сторону «высокого» стола и произносить тосты в честь Фиррины, но ее лицо так и осталось надменной маской.
Ближе к полудню празднующие совсем разгулялись. А какой гвалт поднялся, когда стражники внесли в залу огроменное йольское бревно! Они довольно долго тащили его по каменным плитам к главному очагу, пока гости дружно горланили приветственную песню, а музыканты играли торжественный марш. В огне уже горели колобашки поменьше, которым суждено было составить «свиту» йольского бревна.
Десять стражников-силачей уложили бревно на прочные железные прутья и медленно опустили его в огонь. На несколько мгновений все гости затаили дыхание, а затем один-единственный голос запел хвалебный гимн солнцу, которое после нынешнего самого короткого дня года начнет все больше баловать землю теплом и светом. Когда отзвучала последняя нота, гости подняли чаши, кубки и кожаные фляги, осушили их единым духом, и стены залы задрожали от радостных возгласов.
А тем временем имперская армия маршировала по узкой горной дороге, преодолевая перевал. Множество ног дружно печатали шаг, и этот мерный топот возвещал миру о том, что завоеватели выступили к своей цели и ничто не сможет их остановить. Не прошло и часа, как дорога сделалась шире, и солдаты впервые увидели на горизонте незнакомые земли, обреченные стать частью империи.
Леди Теовин, баронесса Южной марки, наблюдала, как военачальник первым переступил границы ее земли. Как ни странно, он не подходил ни под одно описание Сципиона Беллорума, но сейчас было не до того: время действовать. Надо созвать ополчение и отправить гонца в Фростмаррис, каждая минута на счету. Баронесса знала, что помощь придет еще нескоро и придется в одиночку сражаться с империей. А вражеские воины все так же печатали шаг, словно уже победили, и баронессе пришлось отбросить все посторонние мысли.