Он никак не мог подобрать для молитвы нужных слов.
«Помилуй метущихся, ибо они ищут. Тебя, помилуй спорящих о Тебе…»
Полицейский тянул Джима за руку. Адвокат вырывался.
Маленькие глазки Брада лучились добродушием. Он медленно поворачивал голову. И видел все-все. Брад пытался улыбнуться, но толстые губы не слушались. Бесполезно. Он утратил власть над своим лицом, власть, которая казалась ему абсолютной.
— Как две звезды, — пробормотал Брад. — Двигаются, а сами как были. Не так. Все не так… Время. Бум с неба. Бум. Да. — Он хотел пожать плечами, но ничего не вышло. — Бум — и нету.
У Джима в груди закипали слезы. Он оплакивал жену, брата, всех, кого потерял. Их лица отражались у Брада в глазах. В этих глазах Джим видел начало и конец всему.
— Я люблю тебя. — Брад шевельнул посиневшими губами, но голос был не его, а жены Джима, она говорила с нежностью и грустью.
— Дай руку, — уговаривала она, — иди ко мне.
— Не могу.
Повязка промокла и покраснела.
— У него кровь идет, — сказал Джим.
В палату вбежали врач и две медсестры. Сестры вместе с полицейским кинулись выталкивать Джима.
Экран пищал как сумасшедший, казалось, его уронили и он сломался.
— Посмотрите, что вы наделали! — закричала медсестра и показала на экран.
— Я ему помогаю, — ответил Джим, но его тянули, толкали, выкидывали из палаты. — Я. Помогаю ему увидеть.
Брад смотрел на экран. Ломаная линия старалась вырваться и улететь прочь. Она отталкивалась от земли, подпрыгивала, летела, приземлялась и снова прыгала.
Рядом взволнованно суетились сестры. Что-то кричал врач, в ногу кольнуло, наверное замороженный дождь. Брад закрыл глаза, настроился на шум, а потом стал удаляться от него в тишину. Налетел стремительный поток, линия выравнивалась. Брад не стал бороться с тем, чего нельзя победить. Горе прямой чертой бежало по экрану. Дождь перестал. Брад слышал какой-то низкий приятный звук, кто-то кричал, навсегда расставаясь с землей.
Последний всхлип электроники, суета, крик врача.
— Разряд! — Тело пронзает молния. — Разряд! Разряд!
Но Брада уже нет.
Сестра смотрит на тело, на экран, снова на тело. Мертвые губы улыбаются. Потом приоткрываются. Сестра мягко закрывает их, но они снова открываются, шевелятся. Сестра отдергивает руку.
Мертвые губы шепчут:
— Мама.
— Папа.
— Привет.