Уже будучи в уазике попросил водителя.
— Пожалуйста, не гони, а то Малыш отстанет. Ищи его потом….
— Понял, — боец кивнул и повернул ключ. Движок утробно заурчал и колеса закрутились, приминая собой траву.
К бывшему детскому саду, усилиями многих людей превращенному в настоящую крепость, добрались не так быстро, как того хотелось. Пришлось трижды останавливаться и ждать, когда Малыш догонит людей. Пользуясь вынужденными остановками Александр, с беспокойством, осматривал Пшика. Гнолл по-прежнему не приходил в себя, однако дышал и это вселяло некоторую надежду, что абориген сможет выкарабкаться. Бер пока не знал, каким образом помочь Пшику. Анатомия хашш была ему мало знакома, и это его личное упущение, о чем сейчас приходилось сожалеть. Сашка знал только, где находятся жизненно важные органы (заслуга анатомических опытов профессора Гофмана), чтобы иметь больший шанс отправить на тот свет местных дикарей, случись вдруг повторное нападение. Не более. О том, какие процессы проходят, какая энергетическая структура внутренних органов и всего организма в целом, Александр не изучал, потому как других дел было полно.
Рано или поздно любой путь заканчивается, будь он жизненным, асфальтированной федеральной трассой М4 или степным бездорожьем, в совершенно другом мире. Они прибыли домой.
— Давайте аккуратнее, — попросил Бер, — несите гнолла в мою комнату.
— Ты уверен? — удивился такому решению Вячеслав.
— Да. Буду его лечить.
— Ты сам еле на ногах стоишь, — запротестовал Никифоров.
— Ничего. Мне главное не дать Пшику умереть раньше, чем сам восстановлюсь, а там посмотрим. — Бер скривился, нечаянно задев о край двери больную ногу, вылезая из машины.
— Ну-ну, — скептически протянул Вячеслав. — Как знаешь…. Шевелитесь, мужики. Несите аборигена в комнату нашего Головы, — продублировал он приказ Бера.
Четверо бойцов подхватили брезентовое полотно, на которое ранее уложили аборигена, и понесли к зданию.
— Давай подсоблю, — предложил Никифоров, заметив Сашкины мучения, — нужно осмотреть тебя и заново перевязать.
Бер молча кивнул, соглашаясь.
— Только Малыша загоним. Ты же знаешь, он никого кроме меня и Пшика слушать не будет.
— Скажу даже больше. Кроме тебя и твоего гнолла, никто к нему и подойти то не решится.
Бер понимающе ухмыльнулся, представив такую картину. Что поделаешь…. Хищник, есть хищник.
Зашивать рану он запретил. Не хотелось бы заиметь шрам похожий на рыбий скелет. "Лучше сам подлечусь. Наберусь сил и завтра же начну", — подумал Бер.
Когда Беру уже обработали рану, вкололи обезболивающее и сменили повязку на новую. И он стал чувствовать себя более сносно, чем по прибытии, в лазарет вбежала мать, а за ней Ксения и отец. Валентина Николаевна налетела с руганью на Александра, когда слова закончились, мама расплакалась на плече сына. Ксения с отцом молчали и укоризненно смотрели на Сашку. Мол, смотри до чего мать довел своими выходками. Александр ожидал продолжения упреков от остальных близких, но они продолжали тихо стоять в сторонке. Бер был им благодарен, ему вполне хватило нервного срыва матери, чтобы выслушивать ещё кого-нибудь.