– Он.
Я стою, киваю, разглядываю какие-то крокусы.
Эллис опускает плащ.
– Ее вот этот нашел, – говорит Ноубл.
Я смотрю на мужика в спортивном костюме, на мужика, которого тошнит. Я ему благодарен.
– Заявление будет?
– Если вас не затруднит, – улыбается Ноубл.
Эллис встает.
– Ну и смерть, е-мое.
Старший инспектор Ноубл прикуривает и выдыхает.
– Глупая шалава, – говорит он сквозь зубы.
– Я – сержант уголовной полиции Фрейзер, а это – младший следователь Эллис. Мы хотели бы получить от вас заявление. После этого вы сможете пойти домой.
– Заявление, – он снова бледнеет. – Вы думаете, что я каким-то образом…
– Нет, сэр. Нам просто нужно ваше заявление, подробно объясняющее, как вы сюда попали и почему обратились в полицию.
– Ясно.
– Давайте сядем в машину.
Мы идем к дороге и садимся на заднее сиденье. Эллис садится вперед и выключает радио.
Сегодня жарче, чем я ожидал. Я достаю блокнот и ручку. От мужика воняет. Предложение сесть в машину оказалось не самым блестящим.
– Давайте начнем с вашего имени и адреса.
– Дерек Пул, одно «у». Стрикленд-авеню, дом 4, Шадвелл.
Эллис оборачивается:
– Это же недалеко от Ветерби-роуд?
– Да, – отвечает мистер Пул.
– Приличная пробежка, – говорю я.
– Да нет, я приехал сюда на машине. Я бегаю только в парке.
– Каждый день?
– Нет, только по воскресеньям.
– Во сколько вы сюда приехали?
Он задумывается, потом говорит:
– Около шести.
– Где вы поставили машину?
– Вон там, метрах в ста отсюда, – отвечает он, кивая в сторону Раундхей-роуд.
Ему есть что скрывать, этому Дереку Пулу, и я прикидываю шансы:
Изменяет жене – два к одному.
Ходит к проституткам – три к одному.
Голубой – четыре к одному.
В любом случае это как-то связано с сексом.
Дерек Пул – одинокий человек, ему часто бывает скучно. Но сегодня у него на уме совсем другое.
Он смотрит на меня. Эллис снова оборачивается.
– Вы женаты? – спрашиваю я.
– Да, женат, – отвечает он так, как будто обманывает.
Я записываю: женат.
– А что? – спрашивает он.
– В каком смысле «что»?
Он ерзает в своем спортивном костюме.
– В смысле почему вы спрашиваете?
– По той же причине, по которой сейчас спрошу, сколько вам лет.
– А, такие правила, да?
Мне не нравится Дерек Пул, не нравятся его скрытность и высокомерие, поэтому я говорю:
– Мистер Пул, о каких правилах может идти речь, когда молодой женщине распарывают живот и разбивают голову?
Дерек Пул смотрит в пол. Его кроссовки запачканы рвотой. Я боюсь, что его снова вырвет, и от нас будет вонять еще неделю.
– Давайте закругляться, – бормочу я, зная, что перегнул палку.
Младший следователь Эллис открывает мистеру Пулу дверь, и мы снова оказываемся на солнцепеке.