Встречают семейство Кампеадора,
А сам он везде расставил дозоры —
В алькасаре крепком, на башнях высоких,
На подступе каждом к дверям и воротам.
Вот конь Бабьека воителю подан —
Король Севильи владел им дотоле.
Мой Сид, надевший шпагу в час добрый,
Не знает еще, что за конь им добыт,
Но хочет потешить жену и дочек
Забавою ратной у въезда в город.
Приняли дам с небывалым почетом.
Обогнал их Жером, епископ достойный,
Спрыгнул с седла у первой часовни,
Собрал кого можно из лиц духовных.
В стихарях белоснежных пошли они тотчас
Встречать Минайю и дам благородных.
Не мешкал мой Сид, в час добрый рожденный.
Бороду он распустил по камзолу,
Свистнул Бабьеку, — а тот уж оседлан, —
Вскочил в седло, взял копье боевое.
Проехал он на коне немного,
Пустил его рысью, потом галопом —
Увидел народ: скакун бесподобный.
Испании всей известен с тех пор он.
Спешился Сид после этого снова,
К жене и дочкам скорей подходит.
Донья Химена пред ним простерлась;
"Мой Сид, надевший шпагу в час добрый,
Спасли вы нас от беды и позора.
Я здесь с дочерьми, что живы-здоровы
И рады служить вам, сеньор, и богу".
Жену и дочек он крепко обнял.
У всех на глазах от радости слезы.
Дружина вся весела и довольна,
Мечет в мишень для потехи копья.
Рек тот, кто шпагу надел в час добрый:
"Донья Химена, мне данная в жены,
И дочки мои, что мне жизни дороже,
В Валенсию-крепость вступите со мною,
В удел ваш законный, что мной завоеван".
Припали все три к рукам его тотчас,
Въехали в город с честью большою.
Мой Сид в алькасар привез семью,
На башню повел дочерей и жену.
Глаза их видят округу всю:
Богатый город лежит внизу,
С другой стороны море льнет к нему,
Тучна и обширна равнина вокруг.
Каждый им вид отраден и люб.
Руки они воздевают к творцу,
За милость ему возносят хвалу.
Довольны мой Сид и весь его люд.
Вот зима миновала, март на носу.
О заморской стране я теперь скажу,
О Марокко, где правит король Юсуф.
Король Марокканский на Сида разгневан?
"Он клином врезался в наши земли
И только Христу воздает поклоненье".
Король Марокканский сзывает поспешно
Полсотни тысяч воинов смелых,
Сажает в ладьи свое ополченье,
Плывет на Валенсию, Сидову крепость,
Достигнув суши, выходит на берег.
— "Славься, творец и спаситель наш!
Что ни есть вокруг, все я добыл сам,
Валенсию взял, и она моя.
Покуда живу, ее не отдам.
Приснодеве Марии и богу хвала,
Что жена и дочки при мне сейчас.
Из-за моря арабы приплыли сюда.
Примем же бой, коль иначе нельзя.
Пусть в деле увидит меня семья,