Обратно к своим возвратились оба.
Стал хвастать инфант, дон Педро не спорит.
Доволен мой Сид и его бароны:
"Коль царь небесный и впредь нам поможет,
Зятья мои станут для битвы годны".
Говорят они так, а враги подходят.
Барабанный бой сотрясает воздух.
Тех, кому служба у Сида внове,
Немало дивит неслыханный грохот,
А Дьего с Фернандо дивятся всех больше.
Не видали б их здесь, будь на то их воля!
Услышьте, что молвил рожденный в час добрый:
"Эй, Педро Бермудес, племянник мой кровный,
Блюдите Фернандо и Дьего тоже,
Зятьям моим милым будьте оплотом.
Мавров, бог даст, мы с поля прогоним".
"Клянусь вам, мой Сид, милосердьем небесным,
Что дядькой инфантам быть не намерен.
Пусть блюдет их, кто хочет: нет мне до них дела"
Людей вести я должен в сраженье.
Вы ж стойте в тылу и ждите известий.
Коль выйдет нам худо, на помощь приспейте".
Вот и Минайя к Сиду подъехал:
"Внемлите, мой Сид, боец несравненный!
На войне лишь господь посылает победу,
А он всегда вашу сторону держит.
Распоряжайтесь, как надо, сечей,
А долг свой исполнить мы все сумеем.
Даст бог, удача вам не изменит".
Воскликнул мой Сид: "Так не будем мешкать!"
Но тут епископ, успеха предвестник,
Предстал перед Сидом в броне отменной;
"Отслужена троице мною обедня,
Но затем я покинул родную землю,
Чтоб вместе с вами разить неверных;
Свой орден и меч мне прославить хотелось.
Дозвольте мне врезаться в нехристей первым.
На значке моем — посох, герб — на доспехах,
Даст бог, испытаю их нынче в деле,
Чтоб душу и сердце вдоволь потешить
И чтоб вы меня похвалили за рвенье.