— Малют!.. Алексей... Сюда!.. — взвизгнул Ребров, схватившись за голову.
Мощным рывком — откуда только силы взялись — Михаил оторвал его от ступенек и, поддав ногою, швырнул в подвал. Схватив Лору за руку, он взлетел по ступенькам, помчался в сторону бульваров.
— Жорж! Чемодан! Он остался там!
— Быстрее, быстрее, Лора... В нем только белье...
На них с любопытством оглядывались редкие прохожие. Кто-то озорно крикнул вслед:
— Эй, совсем загнал девчонку!
Из тумана вынырнуло такси. Михаил взмахнул рукой, сорвался на мостовую и едва не врезался грудью в радиатор. Распахнул заднюю дверцу, втолкнул в машину Лору, сел сам.
— На бульвар Сен-Мишель.
— Только-то. А мне подумалось — вы спешите на тот свет, — давая газ, усмехнулся шофер.
— Нельзя ли побыстрее?
— В такой-то туман... Вам, видно, и впрямь не терпится свернуть себе шею?
Шофер обернулся и подмигнул Лоре, как бы признавая ее своей сообщницей. Однако скорость увеличил.
У съезда с моста на бульвар Сен-Мишель Михаил заглянул в заднее окошечко. За ними шло несколько машин. Не доезжая Сорбонны, он попросил свернуть налево и опять оглянулся. Сзади машин не было.
— А теперь куда? — спросил шофер, когда такси снова выскочило на набережную Сены.
— На Лионский вокзал.
Шофер значительно хмыкнул... Ясно. Смываются от мужа. Путают следы. Оно и видно — парень-то шальной. Сперва под колеса бросился, а теперь озирается, как заяц. Да и на красотке лица нет.
— Жорж, что вы задумали? — тихонько спросила Лора. — Почему на Лионский вокзал?
— С первым же поездом едем в Марсель.
— Боже мой!.. Но... но я без вещей. Как же так! Почему не заехать ко мне?
— Нельзя, Лора. Там нас могут поджидать, как на улице Сен-Дени. — Он погладил ее руку, улыбнулся. — О чем ты беспокоишься?
— Но-о... ведь у меня только то, что на мне.
— Зато у тебя будет повод походить по магазинам.
Она рассмеялась.
— Жорж, знаешь, кто ты? Д’Артаньян. Настоящий живой Д’Артаньян.
Он смущенно усмехнулся. Он понимал, ей как-то хочется выразить свое восхищение им. Но понимал он и другое: ее восхищение очень далеко от объективной оценки. Сколько горьких и справедливых упреков бросит ему Воронин, если когда-нибудь узнает о его сегодняшних приключениях. Авантюризм, мальчишество, грубая работа — вот, пожалуй, самые мягкие оценки из тех, что придется выслушать. И вряд ли Борода примет во внимание тот факт, что у Донцова не хватило времени, что на авантюризм и прочее его вынудили обстоятельства. Пожалуй, только привлечение к работе Антона Северцева потянет на плюсовую оценку.
И все же восхищение Лоры было приятно.