— Не «встречаль», а «встретила» — педантично поправил Михаил, хотя и в ее акценте и особенно в этом вибрирующем звуке «эр» виделась ему необъяснимая прелесть.
— О да, встре-ти-ля... Я встрретиля Журавлефф.
— Журавлева? Того самого, которому в Париже по поручению отца носила письмо? И что же он? Узнал тебя?
— Узнаваль. Он говоррриль так: Je demande pardon, madame... C’est difficile d’y croire, excusez moi, si je dis une bêtise. Mais c’est vous qui m’avez visite une fois, rue Soufflot à Paris? „Carmen de l’opéra“, n’est ce pas?[28]
— Что же ты ответила?
— О, я сказаль, я не понимай ваше слова, потому что я турр... туррр-ка...
— Турчанка?! — рассмеялся Михаил. — Надеюсь, ты отвечала ему по-русски?
— О, да. Он ошень смуш-ялся, говориль... пррро-о-стьитье и уходиль...
— Ты правильно поступила, что не призналась ему, Колокольчик. — Донцов подошел к ней и, как всегда в минуты нежности, погрузил пальцы в ее струящиеся волосы.
В мае 1936 года из Германии поступило сообщение Северцева о том, что в течение ближайших двух суток в районе Осиповичи будут сброшены трое парашютистов с рацией. В случае если центр получит подтверждение по рации об удачном приземлении, в этот же район одну за другой направят еще две группы. Едва прочитав расшифрованное донесение, Воронин вызвал Донцова.
— Поздравляю, Михаил Егорович, — сказал он, подавая листок с дешифрованным текстом. — Промолчал ваш Лаврухин-то.
— Не думаю, что он наш, — ответил Михаил, довольный тем, что ему удалось подавить торжествующую улыбку.
— Ну, наш — не наш, а услугу нам оказал немалую и при случае можно ему напомнить.
В тот же день в район Осиповичи вылетела оперативная группа контрразведки. Трое шпионов приземлились ночью в лесу. Их проследили до Осиповичей. С этой узловой станции двое отправились в Москву, третий — в Киев. Всех троих контрразведчики ни на минуту не выпускали из виду. Арестованы они были лишь после того, как обнаружили свои связи. Подобная же участь постигла и вторую группу. С третьей получилось не столь удачно. В перестрелке погиб работник ОГПУ, один шпион был убит, двоим удалось скрыться.
Арестовали их через неделю. И решающую роль в этом сыграли фотографии, фамилии и указания места рождения, привезенные Донцовым в металлической капсуле. Семеро «друзей» Северцева еще учились в разведывательной школе, а советские чекисты уже заочно познакомились со всеми их родственниками по сю сторону границы. Большинство этих родственников оказались честными людьми, и почти никто из них даже не подозревал, что за рубежом у него есть племянник или двоюродный брат. Но находились родственники иного склада, и за ними велось наблюдение. И, когда у вдовы Елены Александровны Бутусовой, урожденной Щербаковой, на даче в Апрелевке под Москвой появились «племянники», немедленно было установлено, что это фашистские разведчики Щербаков и Веселовский.