— Я не буду твоей, просто сделай меня такой же, — настаивала я. Мне этого хотелось, но только по одной причине — увидеть выражение лица Кевина, когда я покажусь ему в новом обличье. Возможно, это просто взрыв эмоций и потом я пожалею о содеянном. А что если нет? Если мне понравится быть вампиром? Пить кровь, скрываться от солнечного света в сумерках. И рядом будет он — мой Кевин.
— Пойми, ты будешь принадлежать создателю, — рявкнул Эндрю.
— Но ведь ты сможешь отпустить меня, дать свободу. Я знаю. Обрати меня, прошу, умоляю!
Когда я чего-то захочу — добьюсь желаемого. В его глазах замельтешили яркие всполохи. Столько раз я встречалась с Эндрю и он хотел лишь одного — испить моей крови. Но почему сейчас этот вампир колеблется? Почему не собирается сделать немедля и то и другое? Ведь обращение равносильно смерти. Я умру и восстану. Я стану бессмертной.
Ненароком вспомнился разговор с Дженнифер Уинсли, той девушкой, что сняла занавес с тайны о существовании вампиров. Тогда я не понимала, как можно хотеть вечной жизни, в которой придется только пить кровь. Не понимала, как можно из любви к вампиру хотеть стать такой же, как он. Теперь понимаю. Я готова на все ради этой сумасшедшей любви. И если можно победить соперницу только таким образом — я смирюсь с этим.
Эндрю прижал меня к себе так сильно, что даже через одежду, я ощутила, его напряженные мышцы, которые по любому, желали моего тела так же сильно, как я хотела стать вампиром.
— Ты не представляешь, что это такое, — проурчал он, тяжело дыша.
Трудно, должно быть, устоять, когда мешок с кровью так близко: манит и провоцирует.
— Я хочу узнать, — я не отступала. — Покажи мне свой мир.
— Глупышка, — прошептал он мне на ухо, задевая губами кожу, погрузив пальцы в мою кудрявую шевелюру.
Да, я провоцировала его. Не отдавая отчета глупым поступкам, я хотела, чтобы он обратил меня. Я не представляла, как ведут себя неофиты, не знала, что чувствует древний вампир. Одно я знала точно — моя жизнь в моих руках.
— Кусай, — простонала я, осознав, что эта моя просьба может оказаться последней в этой жизни.
И когда острые края зубов мягко надавили на мою шею, я поняла, что назад дороги нет. Одно мое слово и он остановится. Но я молчала, поборов в душе остатки сомнений.
— Я не могу… — Эндрю неожиданно оторвался и мучительно застонал, словно для него это было большой пыткой. Его глаза были безрассудными, зрачки расширены, рот приоткрылся, обнажив клыки, которые он чуть не вонзил в мою шею.
Я вздрогнула. Вид безумного вампира привел меня в чувства. Я кинулась бежать, но он возник передо мной, как невидимая стена, в которую я врезалась. И это уже не впервые.