— Кровь ребенка самая желанная для вампира, — просто и без лишних слов ответил Эндрю.
— Значит, убивал? Да что ты за тварь такая?
— Хм, ты сама это сказала. Вот видишь, кем ты хотела стать, — заметил он, саркастически изогнув только один уголок губ. Как я ненавижу его эту улыбочку раздолбая. Так бы и врезала по морде, жаль, что он все равно ничего не почувствует.
Я опустила голову, испытывая боль в груди. Я могла кого-то убить, если бы он пошел у меня на поводу. Как я могла довериться эмоциям, которые чуть не сгубили меня? А если бы он выполнил просьбу?
— Убирайся! Оставь меня в покое! — закричала я, желая избавиться от присутствия вампира. — Уйди, прошу.
— Тебе нужна защита.
— Справлюсь без тебя. Ты мне не нужен. Я никогда тебя не прощу!
Эндрю вмиг оказался рядом со мной, так близко, что у меня затряслись поджилки от мысли, что он все-таки обратит меня. Нет, на самом деле я не хотела стать вампиром, это была всего лишь обида на Кевина, но слова Эндрю отрезвили меня, заставили задуматься о жизни и смерти. Хочется остаться такой, какая я есть, ведь именно человеком Кевин полюбил меня.
Вампир обнял мои плечи и прижался ко мне. Я чувствовала тепло его тела, хотя не должна была его чувствовать. Неужели он что-то ко мне испытывает? Но ведь такого просто не может быть. Почему именно я? Потому что я особенная? Потому что именно меня из нескольких миллиардов представительниц женского пола он не видит вампиршей?
В этот момент мне захотелось убить его, избавиться от его присутствия, от его колких замечаний, едкой улыбки раз и навсегда. Ненавижу его! Ненавижу!
И только сейчас я пожалела, что не курю, иначе в сумочке носила бы зажигалку. Но я не растерялась, медленно засунула в сумку руку, нащупала карандаш и спрятала за спину. Эндрю смотрел на меня, не говоря ни слова, и этот его взгляд говорил о многом. Я прочитала в его глазах, что он действительно неравнодушен ко мне, это позволит хотя бы попытаться… Если я все правильно сделаю, Эндрю больше никогда не потревожит мою семью.
— Что ты делаешь? — прошептала я, ощущая, как он все сильнее прижимается ко мне и почувствовала, как теплая слезинка стекла по щеке.
— Обнимаю тебя, — спокойно сказал Эндрю. Он теребил мои волосы, прикасался к шее, нежно массировал плечи. Меня охватила паника, губы затряслись, холодная дрожь коснулась груди, пробежала вдоль позвоночника. Я крепко сжала карандаш, выжидая случая воспользоваться нелепым оружием. Игрок наклонился к моему лицу, наши глаза стали параллельны, губы так близко, что я чувствовала их холод и свое дыхание, его кончик носа коснулся моего, и я поняла, что Эндрю хочет поцелуя. Больше всего в данную минуту его волнует именно это. Я приоткрыла губы, и в ту секунду, когда его губы коснулись моих, я замахнулась на него, стараясь проткнуть его сердце карандашом.