— Но мы ведь едим, любим, спим, значит, нас можно назвать живыми, — ответил он на вопрос и прикоснулся к моей руке.
— Но вы спите днем в сырой земле! — возмутилась я, глядя на его длинные пальцы с красивыми ухоженными ногтями, и одернула руку.
— Кто тебе сказал? — брови Эндрю поползли вверх. — Мы спим в кроватях, как и вы, а иначе зачем она вообще в моей комнате? Мы боимся лишь солнечного света, поэтому окна задернуты плотными шторами. Неужели твой дружок еще не показал тебе свою спальню? — язвительно улыбнулся он.
— Так значит, я увижу, как ты спишь? — усмехнулась я. — Ведь Адриан приказал закрыть меня здесь.
— Хочешь разделить со мной постель? — опять эта его кривая улыбка. — Так и думал, что ты меня хочешь.
Эндрю запрокинул голову назад, но не перестал пожирать меня взглядом.
— Так вы спите в земле или нет?
Я проигнорировала его сарказм.
— Про землю — это миф, один из тех, что придумали вы, люди. У вас есть и своя теория появления вампиров.
— И какая же? Я не знаю.
— Вы думаете, что вампиры восстали из своих гробов, но это не так. Так же как у вас, у нас есть две версии появления вампиров. Первую я тебе озвучил тогда, у бара. Припоминаешь?
— Помнится, ты плел что-то про Каина и Авеля.
Я поймала на себе стальной взгляд глубоких глаз.
— Именно! Эта библейская версия. Но есть еще одна. Слушай: одному из духов, жаждущих крови, удалось завладеть телом девушки. Он проник в ее кровь и растворился в ней. Но со временем ему стало не хватать человеческой крови, он стал требовать все больше и больше. Его мучила жажда, пока он не вкусил крови другого человека. Так появился первый кровосос — как вы нас любите называть. Это знают даже не все вампиры. А у людей сложилась своя легенда.
— А почему ты мне это рассказываешь?
— Потому что хочу.
— И что же ты будешь делать со мной? — поинтересовалась я. — Долго ты намерен держать меня здесь?
— До завтра, — сказал он. — А потом ты сама выберешь — уйти или остаться.
— Серьезно?
"Значит, у меня есть две ночи, чтобы избавиться от него", — мысленно отметила я.
Я не могла не заметить тот факт, что Эндрю раскрылся передо мной, это была подходящая возможность использовать его в своих целях — дать Кевину понять, где я нахожусь. Ведь я верила, что он придет и заберет меня, когда я покончу с убийцей. А идея с поцелуем была не так плоха.
Эндрю сидел напротив меня, его губы были так близки. Я решила попробовать их на вкус, но только для того, чтобы развести его на эмоции, позволить укусить себя. Я посмотрела на Эндрю исподлобья и приоткрыла рот, поправив волосы. Он отреагировал мгновенно, откинул меня на изголовье кровати (я уперлась в него спиной) и впился в мои губы. Он целовал жадно и страстно, как только могут целовать вампиры. Такого поцелуя у меня еще не было. Даже губы Кевина не казались такими сладкими и горячими. Я почувствовала, как дрожит тело Эндрю и ощутила, как он выпустил клыки.