Повинуясь взгляду толстяка, старший палач снял с Ходжи Насреддина рубаху и мягкой бескостной рукой, вкрадчиво, едва касаясь, погладил его по голой спине.
Горбун выбрал плеть и стал сзади.
Допрос вельможа начал не сразу — долго перебирал и перекладывал бумаги, что-то в них подчеркивая ногтем, зловеще усмехался и мычал.
Наконец, обратив к Ходже Насреддину проницательный, насквозь проходящий взгляд, он сказал:
— Ты сам знаешь, почему схвачен и ввергнут мною в тюрьму. Мне известно о тебе все, я уже давно охочусь за тобою. Расскажи теперь сам о своих злодеяниях и открой свое настоящее имя.
В жизни Ходжи Насреддина это был не первый допрос; он молчал, выгадывая время.
— Отнялся язык? — прищурился вельможа. — Или позабыл? Придется освежить твою память.
Угрюмый толстяк выпятил подбородок, впившись в Ходжу Насреддина немигающим взглядом.
Горбатый палач отступил на шаг и приподнял плеть, изготовляясь к удару.
Ходжа Насреддин не дрогнул, не побледнел, но в глубине души смутился, чувствуя себя ввергнутым в черную пучину сомнений.
Только одного боялся он: опознали!
В бумагах — его настоящее имя.
Тогда уж — не вырваться.
Но как опознали? Откуда?
Неужели все-таки одноглазый? Продал коней, а с ними заодно — и своего покровителя? Может быть, опять — последний грех перед вступлением на путь благочестия?
Любой обычный человек на месте Ходжи Насреддина так бы именно и порешил, и неминуемо выдал бы свое внутреннее смятение либо взглядом, помутившимся от страха, либо неуместным, судорожным смехом, — и, конечно, отправился бы на плаху, погубленный собственной слабостью, бессильем верить. Но не таков был наш Ходжа Насреддин, — даже здесь, в руках палачей, не изменил он себе, нашел силы, чтобы мысленно сказать и повторить со всей твердостью духа: «Нет!» Эта сила доверия и спасла его, позволив сохранить ясность голоса, когда он ответил вельможе:
— В моем гадании, о сиятельный князь, не было обмана.
Ответ был прост и бесхитростен, но только на первый взгляд, в действительности же скрывал в себе ловушку, — бывает в жизни, что и заяц ставит капкан на волка.
— Гадание! — презрительно усмехнулся вельможа. — Твое гадание показывает только одно: что ты мошенник и плут, такой же, как и все остальные твои собратья по ремеслу.
Хвала всемогущему, вельможа проговорился! Он считал допрашиваемого и в самом деле гадальщиком, — значит, настоящего имени в бумагах нет!
Точно давящий камень отвалился от сердца Ходжи Насреддина: в этом первом соприкосновении мечей победа досталась ему.
— Сиятельный князь сам видел уздечку, — сказал он, спеша закрепить свою победу. — Осмеливаюсь утверждать: кони были в пещере. Всего за несколько минут до появления всадников они стояли там и кормились отборным зерном.