Человек, лишенный любви, никого не жалеет, не жалеет он и себя, и находит смерть много раньше, чем она находит его.
В тиши подземной пещеры мальчику Егору снится сон о мире без любви, и он безутешно плачет во сне. Не пора ли заплакать и нам?
Но тишину нарушают звуки шагов. Люди, много людей идут по тайному коридору, отнюдь не скрываясь, не стараясь ступать тише. Это их праздник, день их великого торжества. И они запевают древний гимн на древнем, умершем давно языке. Они славят свою богиню.
О, снизойди к молящим, Золотая!
Твоя стихия – песнопенья, пляски,
Блеск празднества в часы отдохновенья.
Ты жаждешь танцев под покровом ночи.
О, снизойди на место возлияний,
В покой с колоннами. Твоя обрядность
Незыблема, а суть и смысл устава —
Предупрежденье всех твоих желаний.
Тебя сановник ублажает жертвой
И царские одаривают дети.
Хвалу тебе возносит жрец верховный,
И праздничный канон мудрец читает.
К тебе взывают флейты переливы,
Тимпаны о твоем гремят величье,
И женщины с гирляндами ликуют,
И радуются девушки с венками.
Тебя ночным разгулом славит пьяный
И трезвый, пробудившись, величает.
В одеждах грубых пляшут бедуины
И с посохами черные нубийцы.
Божественную чествуя, взлезают
Бородачи ливийцы на деревья.
Животные тебе в забаву скачут
И на ветвях резвятся обезьяны.
Перед лицом твоим играют рыбы,
Покорно грифы складывают крылья,
А бегемоты разевают пасти
И топчутся, приподнимая лапы.
О, снизойди к молящим, Золотая!
Твоя стихия – песнопенья, пляски,
Блеск празднества в часы отдохновенья.
Ты жаждешь танцев под покровом ночи
[2].
Пришло время брачного танца богини Эйи. Ее, тяжелую, величественную, увенчанную золотым венцом, поднимают на паланкине. Шестеро здоровых молодых мужчин, бледнея от тяжести и от торжественности минуты, несут ее к выходу. Две женщины укладывают на другой паланкин, поменьше, одурманенного мальчика. А снаружи уже доносится шум толпы – сотни людей собрались на бракосочетание богини, сотни людей готовы отдать ей свою любовь.