– А кто его знает,- пожал плечами дед.- Сие есть тайна великая: кто видел – все померли как один. Некому рассказать. Соображаешь?
– На троих? – уточнил я.
– Почему на троих? – изумился длиннобородый дед, отложив в сторону ветку можжевельника.- Сам понять должон. Это чудесное свойство моего зелья.
– А вы, стало быть… доктор.
– Да не,-отмахнулся дед.-Самородок я, наследственный. По отцовой линии дар этот передается… людей исцелять, значит… Кудесник я. Травами целебными, отварами да настойками разными, заговорами-наговорами благочестивыми страждущих пользую.
«Фармацевт»,- всплыло в памяти. Но вслух я этого не сказал. Кто его знает, что слово это означает – вдруг обидное что?
Теперь понятно обилие разных сушеных трав в избе. С их помощью дед готовит свои зелья, после которых появляются крукозу… за… короче, глюки. Так легче выговаривать и понятнее. Интересно, а заявившая на меня свои права мадам тоже из этих бредовых видений? Или… Это «или» не сочетается с виденной мною пылью во всех углах. Все-таки глюк. Ну и ладно.
– А что со мной было? – спросил я после того, как безрезультатно попытался вспомнить это сам.
– Змей тебя люто потоптал, по саму шею в сыру землю-матушку вогнал. Аль запамятовал?
– Начинаю вспоминать.- Перед внутренним взором пронеслось видение чего-то огромного, изрыгающегопламя во все стороны. Кто-то кричит: «Дай жару!» Он
налетает на меня… крылья машут, поднимая ветер… Бородатое лицо, и что-то обжигающее вгрызается в кишки… – Огонь!
– Верно. Змей Горыныч, огнем дышащий. Добрынюшка сказывал – о трех главах.
– Что-то в голове темно,- прошептал я, оседая на землю.
– Зяброкряку видишь? – принялся тормошить меня дед.- Погодь помирать-то, сперва подробно опиши ее.
Но помутнение рассудка миновало, и я смог перевести дух:
– Попустило.
– Вот и хорошо,- разочарованно произнес дед, скрываясь в избушке. Откуда вернулся с погнутым казанком, наполовину заполненным густым травяным отваром, в котором сквозь скрученные листья и стебельки трав проглядывали чьи-то лапки и крылышки.- Пей!
– Там кузнечик,- пытаюсь протестовать я.
– Для навару,- сообщает дед и заставляет сделать глоток.
На вкус зелье не столь мерзкое, каким кажется на первый взгляд. Немного приторно, но вполне пригодно к употреблению.
От добавки категорически отказываюсь. Пускай ищет другого добровольца для составления фоторобота зяб-рокряки. Надеюсь, наука как-нибудь обойдется без этой конкретной жертвы.
– Ты, поди, есть хочешь?
– Благодарствуйте, но больно уж наваристый кузнечик попался…
– Этот не помрет,- пробурчал седовласый старик, перекидывая бороду с одного плеча на другое.- Пошли в избу.