При этом он хитро подмигнул. Как-то гаденько это получилось, но Пашу этим смутить было трудно. В армии он всякого насмотрелся.
— Я обязательно приду, — ответил он. — Когда подходить?
— Ну, после девяти часов. Раньше я там редко бывают. Зато уйдем не скоро, учти.
Колян захлопнул дверцу, и рванул с места так, что взгвизнула резина. «Десятка» резво объехала памятник Ленину, повернула направо и скрылась из глаз.
Паша долго и задумчиво смотрел ей вслед. «Неужели все будет так просто?» — подумал он.
Просто не было. Началось вообще с того, что Паша не мог попасть внутрь кафе. Оказалось, что вход платный. А денег Веретенников взял в самый обрез. Было очень неудобно, но пришлось просить у отца.
Но отдать большую часть денег за вход? А что делать потом? Паша еще не знал, что оплата входа входила в стоимость заказа. А подсказать ему было некому.
Так что пока Веретенников стоял на крылечке, и ждал с моря погоды. Из темных глубин заведения, которые периодически озарялись разноцветными всполохами цветомузыки, слышались глухие раскаты хохота, девичий визг, иной раз грубые матерные выкрики.
Когда отец спросил, куда Павел собирается идти, и тот сказал — «в «Наф-Наф» — у отца изумленно поднялись брови. Теперь Веретенников начинал смутно догадываться, что у кафе сейчас имеется собственная дурная слава. Но тем больше захотелось ему попасть внутрь. Он считал, что его место именно там. Ведь Паша всегда был «правильным» пацаном.
«Правильный» пацан — это тот, кто живет по понятиям. Хорошо учиться — это западло. Уважать учителей — это западло. Соблюдать законы — это тоже западло. Выпить — это правильно. Курить — тоже правильно. Вытрясти деньги из «ботана» — это правильно. Развести «лоха» — это тоже правильно.
Единственное, что не хватало Паше, чтобы стать совсем уж «правильным» — это физической силы. Как-то в школе «правильный» Паша получил в глаз от «неправильного» пацана, и этот случай получил огласку. После такого позора кореша долго косились на Павла, а когда тот еще раз нарвался на этого же «ботана», и снова получил в глаз, то вообще стали над ним смеяться.
Сейчас Веретенникову очень хотелось бы, чтобы тот случай забылся. Как, кстати, очень хотелось бы, чтобы забылась обидная кличка «Веревкин», которую приклеили к нему его кореша.
За время службы Паша заматерел, физически окреп, и чувствовал себя гораздо увереннее.
А пока пришлось ждать. Павел надеялся, что Колян или подъедет к кафе, или, если он внутри, выйдет хотя бы покурить. Охранник, который стоял у дверей, отказался спрашивать Кольку внутри зала. «Я что, справочное бюро?» — хмуро пробурчал он. Паша не решился спорить. Предпочел запастись терпением и подождать.