На Нев-Начимо кольчуга, да такая прочная! Брисот понимает это и успевает парировать ответный удар: он вышибает меч из руки Нев-Начимо и наносит ему смертельную рану в горло — туда, где нет защитной кольчуги. Виконт буквально пригвожден к стене, и изо рта его струится кровь.
Я иду за помощью в соседний двор, и за небольшую плату четверо бездельников делают импровизированные носилки из досок и отправляются вместе со мной за раненым.
Боевые действия на пустыре начинают стихать: Паркара мило улыбается своему противнику, которого он обезоружил, и вынуждает его капитулировать; Влару получает небольшую царапину, но все же не сдает своих позиций. Аров-Мин просит графа Риндерна прекратить бой и помочь ему добраться домой.
Тот уступает его настойчивым просьбам. И двое наших врагов, уцелевших в поединке, распоряжаются насчет тела виконта Нев-Начимо, и один из них, Фляпрен, не прощаясь с нами, что, по моему мнению, очень невежливо, сквозь зубы цедит, что теперь в лице графа Нев-Начимо мы обрели кровного врага. Два убитых сына! Нам не простят! Они удаляются, сопровождая нанятых мной носильщиков.
После этой дуэли отношение ко мне переменилось: меня проверили, меня приняли. Более того, теперь у нас общие враги.
— Но отчего вы не закололи этого типа, Орджанг? — спросил Паркара.
— Я же не убийца, Паркара. А почему вы пощадили своего противника?
— Я тоже не такой кровожадный! — и мы весело переговариваясь, еще возбужденные от пережитой схватки и от осознания новых опасностей в лице мстительного графа идем праздновать победу в ближайшее питейное заведение.
Там же мне приходится рассказать, опуская некоторые подробности, например, о Джильаланг, о наших предыдущих столкновениях с Аров-Мином. Там же меня расспрашивают о моей прежней жизни, и кое-какими событиями из оной приходится поделиться.
Меня с интересом слушают и задают вопросы — я стал для них почти своим. 'В общем, стоило ввязаться в это дело, чтобы завести таких друзей',- тогда думал я.
Кое-что меня радовало не меньше, чем эта дружба — я убедился, что наблариец меня не подвел. Орантон ничего не сказал мне, но со слов болтливого Паркары я понял, что у баронессы Декоприкс сильно испортились отношения с принцем, у них вышла бурная ссора, и баронесса удалилась с оскорбленным видом.
Наблариец также оценил мое доверие: при новой встрече со мной его черные глаза поблескивали, как две огромные маслины, и он заговорщицки улыбался.
— Видите ли, дорогой кэлл Орджанг, я очень рад, что мне удалось наладить связь с принцем. Все, кого я знаю в Мэриэг, а знаю я немало людей — все постарались бы использовать любые сведения себе во благо и не совсем в соответствии с истиной и с моими скромными интересами. Никому нельзя доверять! Решительно никому.