Теперь Шурик мог на елку забраться и чай там пить – уважения дяди Ромы ему не вернуть. Дядю Рому можно надрать только один раз в жизни. Да и то если случайно получится. У Шурика не получилось. Дядя Рома так и сказал племяннице:
– Галчонок, дело твое, и осуждать я тебя не могу – у тебя дети, но паршивец твой в дерьме по самую маковку, и стенгазетке этой я верю больше, чем ему! Ты уж положись на мой опыт. У него правая нога чечетку под столом колотила, когда я с ним беседу проводил. Он же, дурачок-разведчичок, думал, что я не вижу, как он трясется. Галинька, детектор лжи не нужен, чтобы выводы делать. Обгадился зятек! Но! Повторюсь: решать тебе. Одно слово твое – и я ему устрою длительную командировку на Крайний Север.
– Дядя, я решу все сама, – мягко и без нажима ответила Галя. – Но я верю тебе...
И все-таки Шурик умело гнул свою линию, так умело, что Галя скоро если и не поверила ему до конца, то сменила гнев на милость. У него был дар убеждать и доказывать. И хотя до супружеского тела он не был допущен и ночи проводил по-холостяцки на диване в гостиной, свернувшись калачиком, через неделю Галочка не скривилась, когда он всплакнул, вспомнив по случаю историю из своего детства, и ласково сказал ей:
– Вот так все не просто в жизни, бубус...
К счастью, она не знала, что имечко это, которым то ли сусликов, то ли каких других съедобных грызунов называют туземцы в пампасах, от ее благоверного перца слышали все его бессчетные подружки. И плакал он от умиления – кому в жилетку, а кому прямо в бюст с кружевами – легко и непринужденно. Организм такой, слабый. Хоть и мужской вроде.
Но это было все напускное. Так сказать, коммуникабельности ради и для большего к себе расположения. За всеми этими «бубусами», светлыми слезами о босоногом детстве и прочими «сюси-пусями» стоял жесткий и расчетливый Александр Иванович Корытников, и забыть то, что ему устроили вчерашние подружки, он не мог и не хотел.
Немного оправившись от удара, который едва не выбил у него не то что почву – всю его устроенную, размеренную жизнь из-под ног, Шурик для начала сделал предупреждающие звонки Ларисе и Саше. Разговаривал с барышнями четко и без лишних эмоций.
На Сашу разговор произвел огромное впечатление. У нее в голове не укладывалось, что этот еще вчера такой покладистый и мягкий человек, способный сопереживать и искренне сочувствовать, умеет говорить четко, отрывисто, резко, а главное – она услышала в его голосе угрозу.
Саша не дослушала его. Бросила трубку. Потом расплакалась и до вечера ходила с красным носом. Потом позвонила Ларисе, пожаловалась ей на «разведчика Корытникова».