Тем непонятнее было поведение монгонских псов при появлении маленького человечка. Он, как мы уже знаем, бежал по кровным собачьим владениям. Ему приходилось пробираться вплотную около конур, мимо псов-цепников, которым хитроумные бабки нарочно дают конскую кость: цепник разгрызть ее не может, но скорее подавится, чем кого-нибудь подпустит к ней. Больше того, пробираясь в один двор, человечек, не разглядев, прыгнул с забора прямо на спину развалившегося в тени огромного пса…
Вы, читатели, конечно, думаете, что смельчак был немедленно разорван в клочья? Как бы не так — он жив и здоров!
Ну, по крайней мере, полагаете, что собаки искусали его икры, разодрали штаны? Ничего подобного! Ни одной царапины от собак не получил бегун во время своего отчаянного бега. «Даже тот пес, которого бегун чуть не раздавил, и тот ничего?» — спросите вы. Нет. Он вскочил и… виновато завилял хвостом.
Тогда, несомненно, вы уверены, что псы подняли такой брех и лай, что слышно было за несколько километров? Снова не угадали — ни одна собака даже не тявкнула. Ни одна!
Не знаю, ребята, как у вас, но у нас в Монгоне только один человек может безнаказанно пробежать через любой двор, охраняемый хоть голосистой лайкой, хоть свирепым волкодавом, хоть неподкупной овчаркой.
Да, за Женей и Борей бежал этот единственный у нас человек, бывший тимуровец, Федя-разведчик, изменивший своим старым друзьям, своему лучшему товарищу. Да, это бежал он — знаменитый разведчик, который сейчас так легко провел Женю и неожиданно для себя узнал и о таинственном письме, и об удивительной находке в полуразвалившейся печке.
Глава III
ДНЕВНИК ПАРТИЗАНА
Паша рассеянно смотрел на географическую карту области. Его остроносое, как у куличка, лицо то озабоченно хмурилось, то мечтательно улыбалось, то становилось таким серьезным, что на лбу прорезалась тоненькая, как волосок, морщинка. Кругом — на столе, табуретках — лежали разноцветные тряпки, кусочки мела, листы из тетрадок с нарисованными и перечеркнутыми рисунками и чертежами.
«Идти в поход или не идти? — думал Паша. — Пойти бы хорошо, да разве это поход — на один день? Что интересного? А не пойти — скучно… Если бы на все лето или хотя бы на месяц, можно бы добраться туда, где не ступала нога человека. Можно бы открыть скелет мамонта или даже атомную руду!»
Паша на секунду вообразил себя начальником большой и опасной экспедиции, сделавшей мировое открытие. Экспедиция эта нашла такую руду, что положишь крошечный камешек в паровозный котел, и паровоз будет десять лет ездить, нисколечко не требуя топлива. И все до одного монгонские машинисты и кочегары преподнесут ему, Паше, настоящий микроскоп. И в «Пионерской правде» напечатают, как монгонские тимуровцы, проявив геройство и доблесть, не испугавшись смертельных опасностей в дикой тайге, сделали великое открытие.