Несколько литров, которые пролились на пол, уже смешались с этой голубой кровью.
- Ты собираешься возвращаться?
Глеб отрицательно покачал головой.
- Мы пойдем вперед. Есть надежда, что боковые ответвления выведут нас к главному бассейну, в котором засели эти твари. Они не могут жить без воды. Глеб достал курсограф и проделал быстрые вычисления. - Почти сорок процентов вероятности - не такой уж плохой шанс.
На экране прибора постепенно проявлялась бледная пунктирная линия предполагаемого маршрута, она уходила в первое боковое ответвление, расположенное сразу за пещерой гидр, огибала его и растворялась в бесчисленных переходах.
По мере продвижения и поступления новой информации курсограф будет высвечивать следующие части маршрута. Прибор рассчитывал ближайший участок по аналогии с только что пройденным и довольно часто ошибался.
- Я пойду первым. Ориентируйтесь по моему фонарю. Через каждые сто метров я буду дожидаться вас и снова уходить вперед.
Глеб выбрал такой порядок движения потому, что был вооружен лучше всех остальных и не хотел, чтобы кто-то заплатил жизнью за его решение, однако заставить подчиниться этому Васлава оказалось не просто.
- Я пойду с тобой.
- Кто-то должен охранять остальных. Они полностью измотаны. Ты будешь замыкать движение.
- Я пойду с тобой. Я так решил.
Он так решил... По опыту Глеб знал, что спорить с этим бесполезно. Существовал лишь один-единственный аргумент.
- Ты видишь вот это? - Он сунул князю под нос слабо мерцающий экранчик курсографа. Васлав сразу же попятился. Единственная вещь, которой боялся этот неустрашимый человек, называлась волховством. И под эту категорию легко попадали почти все необъяснимые, с точки зрения князя, явления.
- Что... Что это такое?
- Волховство, конечно. С его помощью я собираюсь найти гидру, но оно не будет действовать, если ты не оставишь меня одного. - Теперь все было в порядке и, наконец, он мог сделать то, что собирался.
Первый поворот, второй. Выигрывая время, для того чтобы выдвинуться вперед в тех местах, где пол позволял такое движение, Глеб переходил с ходьбы на медленный спортивный бег и постепенно отдалялся от отряда.
В этих мрачных туннелях двигаться намного труднее, когда рядом не ощущается плечо надежного друга и не с кем переброситься даже парой слов... Тени на стенах казались порой живыми, а тишина звенела от не прекращавшегося ожидания опасности.
Глеб подумал, что, возможно, и не было такой уж необходимости избавляться от общества Васлава, но что-то заставляло его остаться в одиночестве... Ему необходимо было обдумать стремительную цепь событий, вырвавшую его из стен запыленной московской квартиры и бросившую в невероятный мир. И сразу же одно-единственное воспоминание, одно-единственное имя заслонило все остальное.