МДТ таких людей изменить не может. По крайней мере так, как изменил меня…
На волне этого осознания я решил сделать последнее усилие. Может, получится что-нибудь спасти. Может, даже переломить ситуацию. Я ещё раз позвоню Дональду Гейслеру и буду умолять поговорить со мной.
Хуже-то не будет.
Я залез в записную книжку Вернона, откопал номер и набрал. — Да?
Я помолчал секунду, а потом бросился в бой.
— Это снова друг Вернона Ганта, не вешайте трубку, умоляю… пять минут, мне нужно только пять минут вашего времени, я заплачу вам… — эта мысль пришла мне в голову прямо на ходу — …заплачу пять тысяч долларов, по тысяче за минуту, просто поговорите со мной…
Я остановился, он тоже молчал. Я так и ждал, уставившись на коричневый конверт на столе. Он издал долгий вздох.
— Гооосподи!
Я не понял, что он имеет в виду, но трубку он не бросил. Я решил не давить. Поэтому тоже молчал. В конце концов, он сказал:
— Мне не нужны ваши деньги. — Ещё помолчав, добавил: — Пять минут.
— Спасибо… огромное.
Он дал мне адрес кафе на Седьмой-авеню в Парк-Слоуп в Бруклине, и предложил встретиться там через час. Он высокий, придёт в жёлтой футболке.
Я принял душ и побрился, быстренько умял чашку кофе с тостом и оделся. Прямо сразу, на Десятой улице, поймал такси.
Кафе оказалось маленьким, тёмным и почти пустым. За столом в углу сидел высокий дядька в жёлтой футболке. Пил эспрессо. Кроме чашки, едва начатой, на столе лежала пачка «Мальборо» и «Зиппо». Я представился и сел. По серым волосам и морщинкам вокруг глаз я предположил, что Дональду Гейслеру около пятидесяти пяти. У него было усталое, грубое поведение секс-героя квартала, и может, даже не одного.
— Ну ладно, — сказал он, — чего ты хочешь?
Я быстро и с купюрами объяснил ему свою ситуацию. В конце я сказал:
— Так что больше всего мне нужно знать дозировку. А если таких сведений нет, то хотя бы про помощника Вернона по имени Том или Тодд.
Он печально кивнул и уставился на чашку с кофе. В ожидании, пока он соберётся с мыслями, я вынул пачку «Кэмэл» и закурил.
Я почти докурил сигарету, когда он заговорил. Мне показалось, что договорённость про пять минут мы уже нарушили.
— Года три назад, — сказал он, — или три с половиной, мы встретились с Верноном Гантом. Тогда я был актёром, в небольшой труппе, которую мы организовали лет за пять до того. Мы ставили Миллера, Шепарда и Мамета, такие спектакли. И пользовались определённым успехом — особенно когда сделали «Американского Бизона». И мы много гастролировали. — Я сразу понял по усталым интонациям его голоса, по тому, как он не враз сумел начать, что, несмотря на прежние возражения, разговор у нас будет долгим.