Сара не стала напоминать Бобби, что лондонский сезон ожидает только мисс Уэвертон. Сама она, конечно же, и мечтать не могла о том, чтобы дядюшка вывез ее в свет, а траурное платье собиралась снять только через полгода после этого самого сезона.
Миссис Фоскер с первого же дня пребывания в роли хозяйки дома выбрала наиболее подходящую мачехе политику — она словно не замечала свою новоприобретенную племянницу, ограничиваясь пожеланиями доброго утра и ночи. Мистер Фоскер доверил супруге следить за тем, чтобы Сара выглядела подобающим образом для того круга, в котором теперь вращалась, и, после того как она сняла трехлетний траур по своему отцу, у девушки появились кое-какие новые туалеты. В остальном же ее жизнь в доме дяди после его женитьбы почти не изменилась, только за столом их стало трое.
Маленьких Фоскеров пока не появилось, но супруги не утратили надежду на пополнение семейства, а Сара проводила гораздо больше времени в поместье Уэвертонов, нежели в старом доме дяди. Своими безупречными манерами и аккуратным внешним видом она была целиком и полностью обязана леди Уэвертон, не жалевшей для девочки ни ласкового слова, ни тактичного замечания относительно допускаемых ею мелких оплошностей.
В положенное время Артур уехал в университет, и Сара заменила лорду и леди Уэвертон оставившее родовое гнездо дитя. Все в доме, да и в округе, скучали по веселому, беззаботному юноше, и в каждый его приезд на каникулы устраивался бал, пикник или какое-то другое празднество. Всякий раз Артур замечал, как выросла Сара, и в шутку спрашивал, не пора ли ему называть свою вторую сестрицу «мисс Мэйвуд». Девушка смеялась и слегка краснела, но Бобби тут же осаживала брата едким замечанием относительно того, что он-то ничуть не изменился и учение все никак не идет на пользу его уму.
На балу Артур обязательно танцевал с Сарой, но мисс Хиллсток и ее подруги давно перестали воспринимать мисс Мэйвуд как возможную соперницу — со временем они уверились, что молодой Уэвертон видит в Саре лишь еще одну сестру и ничуть не увлечен ею. Сама же мисс Мэйвуд не умела скрыть светившегося в глазах чувства, однако, на ее счастье, мало кто утруждался заглядывать ей в глаза. Громогласнее всех проявлялась сестринская любовь Бобби, заметно тоскующей по насмешливому братцу. При всяком случае мисс Уэвертон критиковала знакомых молодых джентльменов, сравнивая их с Артуром, и сравнение обязательно было не в пользу последних.
В положенный срок родители отвезли Роберту в Лондон, где она, конечно же, не осталась незамеченной среди роя дебютанток. Кто-то обратил внимание на ее роскошные волосы и удивительные светлые глаза, а кому-то больше запомнились нетипичные для такой юной леди уверенные манеры и острый язычок.