– Ой, какие сложные вопросы ви задаете, капитан! – Шагнув назад, Айзек выудил из кармана пиджака наладонник и принялся стучать указательным когтем по сенс-панели.– Так… Пять берем, два в уме… Ну шо я могу сказать, капитан… Три тысячи.
– Сколько?!
– Ой, токо вот не надо так пучить глаза и надувать щеки,– фыркнул Айзек.– На брахмийскую лягушку ви все равно не похожи. К тому же для нее у меня и нет такого замечательного предложения. А шо у меня есть для моих дорогих друзей, я только что вам озвучил…
– А ты ничего не забыл? Нолик лишний, например?
Авшур всплеснул лапами.
– Капитан, ви смотрите прямо в мою душу! Забыл, совсем забыл! Еще четыре тысячи могу дать за ваш катер-«невидимку», на него покупатель найдется хоть сейчас.
– Катер не продается,– отрезал Роджер.– А твоя цена… Да один грузовик стоит не меньше двадцати! Пустой, без груза!
– Капитан,– укоризненно вздохнул Айзек,– ви таки делаете мне смешно. У вас таки шо, фирменный космосалон? А то ви не знаете, шо на этих новых грузовиках промаркирована каждая паршивая молекула?! Стоит ему появиться в приличном порту, как вся ваша полиция сразу завопит: «Алярм, алярм!» Его даже на запчасти толком не разберешь, ви же знаете за эту нехорошую двести двадцать пятую серию, там все так заделано, так заделано… Капитан, при всем моем к вам уважении, а ви знаете, как я вас уважаю… и не надо так на меня смотреть, будто я съел ваш обед и выпил ваше пиво! Или ви таки ксенофоб?
– Айзек, три тысячи – это не деньги.
– Тогда зачем ты пришел? – неожиданно четко, без малейшего следа дурацкого акцента спросил авшур.– Хочешь больше? Иди к Посреднику. Если он сумеет договориться, получишь свою треть цены.
– Через три месяца или вообще полгода! Пока он выстроит свою дурацкую цепочку…
– Вечно ви, люди, куда-то торопитесь,– вновь спрятался за маской Айзек,– куда-то спешите, а зачем? Посредник не дурной, Посредник умный, идет к цели ма-аленькими шажочками, каждый по десять раз продумывает и…
– …и живет четыреста лет,– перебил его Сакаи.
Авшур пошевелил носом – жест, насколько помнил Роджер, аналогичный человеческому пожатию плечами.
– Таки мое предложение ви слышали, капитан. Надумаете – я здесь в любое время.
* * *
Первая мысль, посетившая Станислава утром, была о «колевке». По нынешним ощущениям, интендант гнал свое пойло из армейских сухпайков, так безнадежно просроченных, что их списали даже с военного склада.
Станислав нечеловеческим усилием, чувствуя себя Борджиа, по ошибке выпившим бокал своей жертвы, сполз с кровати и по стеночке побрел в туалет. Там он долго стоял над унитазом, печально глядя в его таинственную глубину, но выпивка и закуска ушли слишком далеко, чтобы перестать отравлять жизнь и организм.