— Очень умно, — замечаю я.
— Никто до конца не уверен, — продолжает Хлои, — но почти все считают, что концепцию и структуру организации создали два американских беженца — индонезийский экономист, какое-то время проработавший под легендой на потогонной фабрике, и иранский писатель-фантаст. Но, как я сказала, никто не уверен.
— Ничего себе.
Минуту мы молчим, а из радиоприемника тем временем вылетают одиночные барабанные удары, грохочущие, как кулак.
— Хлои?
— Да?
— Ты в ближайший час никуда не торопишься?
Она качает головой:
— Нет, а что?
Я делаю глубокий вдох.
— Помнишь, я упомянула об одной тайне, которую хранила двадцать лет?
— Да. — Виду нее заинтригованный. — А о чем речь?
Я еще несколько раз глубоко вдыхаю, смотрю в потолок, потом на одеяло.
— Знаешь, я ни с кем раньше не могла этим поделиться, по куче причин. В смысле, буквально ни единой душе за всю жизнь не сказала. Ни лучшему другу, никому из бойфрендов. Единственные двое людей, которые были в курсе, умерли. Через несколько месяцев я смогу рассказать хоть кому, но боюсь, что не доживу, потому что лопну.
Кажется, это ей польстило.
— Ты что, хочешь рассказать мне?
— Да, — говорю. — Если хочешь выслушать. Ты — первый человек в моей жизни, рассказавший мне что-то еще значительнее, и, стало быть, по логике, ты единственная, с кем я могу быть откровенной. Это очень классная история с очень хорошим концом — ну, по крайней мере, я так считаю.
— Клево, — говорит Хлои. — Принести еще кофе?
— Да, по-моему, это хорошая идея.
Она берет кружки и встает со стула.
— А про что история?
— Про кулон, — говорю я. — И большое-пребольшое сокровище.
В машину Эстер нас набилось пятеро, и мы едем в Дартмут. Кроме меня и Эстер, в тесном салоне сидят Бен, Хлои и Хиро. Навигационные приборы аккуратно сложены в мою холщовую сумку вместе со всем остальным барахлом, что я обычно таскаю с собой. Полночи я не спала, разговаривала, и голова у меня тяжелая. Но так беззаботно мне не было никогда в жизни. Солнце сияет, мы в пути. Я наконец сподобилась поделиться своей тайной. А — и еще я теперь участвую во всемирном движении сопротивления.
Бен пожимает мне коленку.
— Как самочувствие? — спрашивает он.
— Крыша едет, — отвечаю я. — Но по-хорошему.
— Надо как-то так сделать, чтобы ты попала на нашу лодку, — говорит Хлои. — Тогда сможем устроить заседание «Анти-Корп» в открытом море. Да и тебя, Эстер, могли бы взять. Да и Грейс, вообще-то.
— Лодки — лучшее место для тайных собраний, — замечает Хиро. — Кто может подслушать, о чем беседуют в лодке?