7 августа. Прохладно. Идет дождь Небо опустилось низко. Железную улицу заливают волны.
В солнечную пору одиночество синее. А сейчас - серое, раскачивающееся, стонущее. Сяо принес мне в подарок бутылку рому.
В мое сердце впилась тревога. Куда мы идем?
Бутылку Сяо я выбрасываю в иллюминатор.
9 августа. Я думаю, что-то там сейчас делает мой
черный дрозд. Вспомнил Сали. Выдержал его братишка экзамен или нет?
10 августа. По сравнению с моими корабельные
часы убежали на час вперед. Плывем на юго-восток!
13 августа. Корабельные часы ушли вперед еще па час! Триста чертей и драный козел в придачу, как сказал бы Шеленберг... Что происходит? То ли мы намерены огибать мыс Доброй Надежды, то ли сунемся прямо в Кейптаун-в пасть волка!
Надо действовать, действовать! Готовить экспедицию в "мир инфракрасного".
Тот же день. Поздний вечер. Смит и прочие. Я угостил их ромом, в котором растворил по четвертушке своих таблеток.
Мы продолжаем игру. Ганс ужасно зевает, он засыпает первым.
22.30. Все спят. Через полчаса 07 будет вести разговор с Фонтенбло. Свет выключен.
Внимание, пока урочный час еще не пробил, играть ва-банк рано...
23.00. В глухой кабине. Левый тумблер выключателя в нижнем положении. 07 спрашивает:
"Я в двухстах милях от Кейптауна. В порт заходить?"
Через десять минут отвечаю:
"Никакого Кейптауна. Ложитесь на курс 133° и связь со мной не поддерживайте, пока не достигнете островов Принца Эдуарда".
Курс я определил предварительно, пользуясь картой Большой энциклопедии.
23.30. Бужу Смита и прочих. Они сонные. Добавляю в их бокалы немного кофеина. Все сразу повеселели. Даже Альберт что-то бормочет себе под нос. Мне тоже весело... Если графу угодно танцевать...
Входит Сяо.
- Господин Декс просит господина Смита и господина Альберта подняться к нему!
Мы с Гансом остаемся вдвоем.
Ганс мне подмигивает, потом почему-то глубоко вздыхает.
Я наливаю рому. За твое здоровье, Ганс!
17 августа. С каждым днем становится все холод
ней. Небо свинцово-серое, океан тоже серый, даже
гребни волн не вполне белые. Я зябну в своей лег
кой одежде, но по-прежнему расхаживаю по Железной улице. Оттого, что "улицу" захлестывают
волны, у меня мокрые ноги, но я все-таки расхаживаю. Пересчитываю китов - с фонтанами и без фон
танов, с плоскими мордами и с округлыми. Там, где
проходит стадо китов, океан становится похожим на
гигантский противень, полный доверху белковым
кремом.
Я смотрю на этот белопенный след поверх серой воды, а сам думаю про иллюминатор на средней палубе. За его стеклом дважды промелькнуло лицо Наташи Николаевой. Я думаю о ее глазах. Они такие синие, ласковые, как океан, только не этот, а тот, что по ту сторону Северного тропика.