— А вы рассказывайте, товарищ генерал, мы будем слушать, и думать заодно.
— Если так, садитесь кружком. Разрешаю курить…
Вовченко с минуту стоял молча, глядел в темную глубину холмистого полигона, пока память не перенесла его в осеннюю приволжскую степь сорок третьего года, где уже долгие месяцы не стихала артиллерийская гроза… С чего же тогда началось?.. Конечно, с захваченной немецкой пушки…
Внешне та разбитая пушка походила на обычные 75-миллиметровые орудия, каких танкисты гвардейской бригады немало раздавили и в боях под Москвой, и в последние дни, сражаясь уже в районе Сталинграда. В глаза лишь бросался необычно длинный ствол, по которому вилась нарисованная кобра. Раскрытая пасть змеи с остро торчащими ядовитыми зубами особенно впечатляюще выглядела над распластанными телами солдат в серо-зеленых шинелях, валяющихся вокруг станин орудий, среди пустых ящиков из-под снарядов и стреляных гильз. Поодаль с прокушенной броней угрюмо чернел закопченный танк «КВ». Пожар на нем погасили, но повреждения машины оказались серьезными, и теперь она ждала эвакуации с поля боя.
Подразделения бригады, одолев железнодорожную насыпь, переходили к обороне по гребням ближних высот, бой затихал, и танкисты подбитого «КВ» приблизились к разгромленной артиллерийской позиции врага — посмотреть на дело собственных рук.
— Вот так гадючка! — изумился один.
Лейтенант Павлов, в обгорелом комбинезоне, с иссеченным, окровавленным лицом — следами окалины, сорванной с брони ударами снарядов, — пнул перекошенную станину.
— Верно, что гадючка!.. Сколько ж мы нынче золотых наших ребят не досчитаемся!..
Такой трудной атаки у танкистов бригады, кажется, ещё не случалось. Бой начался на рассвете, теперь вечер, а бригада продвинулась лишь на несколько сот метров. Но метры эти поистине железные. Подступы к насыпи, где проходила первая позиция вражеской обороны, преграждали глубокие карьеры. В промежутки между ними гитлеровцы насажали противотанковых «ежей», свалили разбитые вагоны, скрученные рельсы и всякий металлический хлам. В самой насыпи они прорыли сквозные туннели, укрепили их бетоном, создав целую систему артиллерийских дотов. Однако до захвата насыпи танкисты ещё не знали главного…
В минувшей войне, вплоть до Курской битвы, самым мощным танком считался советский «КВ». И не зря. Его 105-миллиметровую лобовую броню снаряды немецких танков и противотанковых пушек не брали, поэтому гитлеровцы нередко вынуждены были ставить на прямую наводку тяжелые орудия и дальнобойные зенитки. К началу нашего контрнаступления под Сталинградом, когда на поле боя появились массы советских танков «Т-34» и «КВ», когда вражеская оборона стала всё чаще трещать и разваливаться, гитлеровское командование лихорадочно искало средства против «злых чар» — так фашисты называли наши танковые соединения, наводившие на них ужас. На германских военных заводах спешно создавались новые тяжелые и средние танки, штурмовые орудия, конструкция которых во многом была позаимствована от советских машин. Но раньше «тигров», «пантер» и «фердинандов» появились новые противотанковые пушки…