Вот и эта девчонка из того же питомника. Общим способом производят их всех – вялых, глупых, самодовольных, уверенных в своем праве быть именно такими и немедленно это свое право демонстрировать, если вдруг сдуру покажешь, будто обращаешь на них хоть малейшее внимание.
И как только у Марии хватает терпения в сто первый раз поправлять ошибки этой Катюши?
– Если ты будешь произносить слово «боку» с закрытым звуком, то вся фраза сразу же сделается неприличной, и все станут над тобой смеяться, – не меняя интонации, сказала Мария.
Интонация у нее сейчас была такая, какой Феликсу никогда не приходилось слышать. Обычно в подобных случаях у человека в голосе звучит или металл, или раздражение, или усталая тоска. В этом голосе ничего такого не звучало. Он был ясен и тверд, притом тверд каким-то особенным, не металлическим образом.
Раньше Феликс не замечал в Марии твердости, даже наоборот, а ведь он был проницателен.
– А вот не станут смеяться! – завопила Катюша. – Я папе скажу – и не станут! Мой папа им всем наваляет!
– Может быть. Но это значит, что ты будешь играть только со своим папой, а не с детьми.
Девчонка замолчала – видимо, обдумывала перспективу играть со своим папой.
– Ладно, – недовольным тоном проговорила она наконец. – Покажи еще раз, как надо рот открывать.
– Покажите.
– Что показать? – не поняла Катюша.
– Ты должна обращаться ко мне на «вы».
Что ответила мерзкая Катюша, Феликс не услышал. Противоположная дверь сквозной комнаты открылась, и в нее вошла хозяйка.
– Ну, как тебе мое бюро? – хвастливым тоном спросила она. – Крутое, да?
Она была довольно красивая, хотя фигура уже поплыла немного, и это было особенно заметно из-за того, что она ходила по дому в кружевном пеньюаре. Видимо, считала, что это богато. Впрочем, удивляться не приходилось. Какой еще могла быть мама Катюши? Или – у какой мамы могла вырасти Катюша?
– Говно твое бюро, – ответил Феликс.
В отличие от Марии, он не собирался тратить время на то, чтобы обучать этих людей этикету.
– Чего это говно? – оторопела хозяйка.
– Из разных частей составлено, вот чего. С бору по сосенке.
– Гонишь! – возмутилась она.
– Сама посмотри. – Феликс приподнял верхнюю книжную секцию голландского бюро, сделанного из красного дерева. – Вот здесь должна быть не фанеровка, а простой каркас. Его нет. И багет присоединен к книжной секции, а не к самому бюро. Вот здесь, видишь? Значит, книжную секцию от другого бюро взяли и сюда приставили.
– Багет? – оторопело повторила хозяйка. – Это ж батон!
– В общем, – подытожил Феликс, – отреставрировать можно. Все равно никто не поймет, что это подделка.