Да, жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Даже сейчас. Даже здесь, вдали от мкадовской Стенки и укрепленных подмосковных Форпостов.
Провинция удивила Егора, и чем дальше — тем больше. Провинциалы умудрялись как-то приспосабливаться к соседству с ненасытными монстрами. Они научились выживать в настоящем аду. Худо-бедно, не так, как в столице, конечно, но эти двужильные люди цеплялись за свою нищую и короткую жизнь когтями и зубами.
Как, впрочем, было всегда. И до прихода интродуктов — тоже.
На подъезде к станции, на путях и возле них стояли дрезины — на ручной тяге и моторизированные, заводские и самодельные, — а также целый парк диковинных повозок, переделанных под железнодорожную колею, — вроде того торгового тарантаса, с которым уже встречался экипаж бронепоезда.
Весь местный транспорт был прикрыт защитными металлическими сетками. В некоторых сетках зияли кое-как стянутые проволокой прорехи, свидетельствовавшие о нападениях многокрылов. Путь на ярмарку был небезопасным, и все-таки люди ехали сюда. Наверное, событие это было для местных очень редким и очень значимым, и пропустить его они не могли.
Колея, по которой двигался бронепоезд, оказалась свободной. Судя по всему, она предназначалась для въезда на ярмарку и выезда с нее, поэтому провинциалы старались ее не занимать и освобождали сразу же по приезде.
А вот столичный бронепоезд — занял. И теперь уже точно не освободит, пока не покинет станцию.
Ощетинившийся шипами и стволами состав медленно подъезжал к вокзалу. Экипаж был готов к бою. Но Коган команды открыть огонь не отдавал. Да и на бронепоезд ведь никто пока не нападал.
Егор через сетку прицела наблюдал за провинциальным городком, в котором по нынешним временам было необычайно, просто немыслимо многолюдно.
Ага, вот и двухэтажное здание вокзала. Разбитые окна. Осыпавшаяся штукатурка. Сверху — облупившаяся барельефная надпись «Медвежий».
На вокзальную крышу, переходные мосты, столбы и натянутые между ними стальные тросы тоже была накинула крупноячеистая сеть, которая обеспечивала хоть какую-то защиту от атаки с воздуха. Организаторам ярмарки, наверное, пришлось хорошенько на нее потратиться. Зато теперь под огромным сетчатым пологом располагался самый настоящий базар — шумный, крикливый, суетливый и толкучий.
На переходах, на крышах вокзальных построек и на поставленных у дальних границ станции ржавых вагонах дежурили хмурые люди с гладкоствольными ружьями и обрезами в руках. Такие же мрачные типы прохаживались по торговым рядам. Безопасность ярмарки обеспечивала то ли охрана, то ли местное ополчение.