Поезд молчал.
Лишь два человека внутри перебрасывались быстрыми фразами по межвагонной связи.
— Как такое может быть? — допытывался у дока Коган. — Безмозглые летающие роботы на дистанционном управлении… Это что, принцип муравейника? Пчелиного улья?
— Не думаю, — отвечал док. — Скорее всего, здесь имеет место другая, более совершенная схема взаимодействия. Полагаю, матка выступает в качестве мозгового центра, а многокрылы — что-то вроде разветвленной нервной системы. Я бы даже сказал, нервно-пищевой. Если предположить, что каждый многокрыл является точкой пересечения двигательных и чувствительных нейронов, вернее, неких их аналогов…
— Док, не нужно всей этой научной лабуды. Говори просто и по существу.
— Возможно, если многокрыл пожирает добычу, то матка-мозг испытывает удовольствие.
— Смысл?
— Может быть, по возвращении к матке насытившийся многокрыл питает и ее. Поэтому матка заставляет многокрылов снова и снова искать добычу. По крайней мере, так мне все это представляется в теории.
Пока шли переговоры между штабным и исследовательским вагонами, на защитную сеть обрушилась вторая, основная волна интродуктов. И словно упало небо.
Такой тяжести и такого напора стальная сеть выдержать уже не могла. Под отчаянный грохот ружейных залпов сверху сыпались уже не изувеченные тела многокрылов, а изгрызенные фрагменты металлической сетки. Ее куски падали на людей, накрывая стрелков, словно гигантские ловушки. А еще секунду спустя до добычи добрались и твари.
По сути, в этот момент бой на станции закончился. Начался пир. Жуткий. Кровавый.
Стрельба снаружи почти прекратилась. Дико кричали пожираемые заживо люди.
Отстреливаться от насекомых из бронепоезда не было никакого смысла: слишком много вокруг многокрылов. Тут уже не помогут ни пулеметы, ни гранатометы, ни хваленые дробовики. Даже от огнеметов проку, наверное, будет немного. Во всяком случае, Коган пока приказа открыть огонь не отдавал. Полковник продолжал разговор с доком.
— Если моя теория верна, то, уничтожив матку, мы избавимся и от многокрылов, — убеждал комброна научный консультант. — Со смертью матки все связанные с ней интродукты либо погибнут, либо их жизненный тонус снизится настолько, что многокрылы уже не будут представлять опасности.
— Что ж, значит, для решения проблемы осталась самая малость, — в голосе Когана зазвенели нотки злого сарказма. — Всего-то и осталось, что найти и замочить мамашу этих летающих тварей. Причем сделать это нужно прежде, чем многокрылы прогрызутся сквозь вагоны и сожрут нас. Спасибо, док, твоя информация мне ну о-о-очень помогла!