– А как вы его убили? – Я уговаривала себя, что действую в интересах Алены, но на самом деле мной руководило элементарное любопытство. Но уйти, не получив ответа, я просто не могла.
– У него была астма. Тяжелая…
Петр Федин болел астмой с детства. Он работал почтальоном, получал копейки, зато работа, можно сказать, была на свежем воздухе. Зато понервничать ему приходилось, а это вовсе не способствовало исцелению коварной болячки. В тот роковой год вдруг участились нападения на почтальонов в те дни, когда они разносили старикам пенсии. Похоже, разбойники жили в том самом районе, где находилась почта, на которой работал бедный астматик, поскольку за два месяца ограбили двух его коллег. Петр почувствовал, что его астма стала еще сильнее. Если раньше он еще мог кое-как дышать без ингалятора, то теперь во время приступа очень быстро терял самообладание и начинал задыхаться.
К тому же у него развился настоящий невроз, и теперь, даже разнося по подъездам безобидные письма, он вздрагивал от малейшего скрипа входных дверей. Разумеется, приступы астмы от этих переживаний все учащались. А еще через месяц беднягу ограбили на самом деле. Судя по всему, трое нападавших были несовершеннолетними пацанами, по крайней мере, их срывающиеся голоса наводили на эту мысль. Петр без возражений отдал им сумку с пенсионными деньгами, попросив лишь разрешения вынуть ингалятор. Кое-как дошел до дома и сообщил жене, что увольняется с работы.
Тамара не стала возражать, хотя могла бы. Семилетняя Иришка подрастала, осенью ее пора было отдавать в школу, и денег в семье не хватало катастрофически. Но мужественная женщина решила – бог не выдаст, свинья не съест. Главное, чтобы любимый муж поправился, а там, глядишь, и вновь устроится на работу.
Но месяцы шли, а невроз не проходил – Петр почти не выходил из дома и вздрагивал от каждого телефонного звонка. И тут на него свалилась новая напасть – милиция арестовала грабителей, и бедняге пришла повестка к следователю!
Вместо суда бедолага угодил в больницу. Там его кое-как подлечили и выпустили на волю с уверениями, что жить он будет, пусть только нервничать прекратит. Но это было выше его сил, тем более что повестки приходили с завидной регулярностью, и в них содержались все более явные угрозы: дескать, добровольно не придешь – в наручниках приведем!
Тамара никак не могла понять метаний муженька:
– Да сходи ты к этому следаку, он тебя допросит и отвяжется!
– А потом эта шпана или их дружки меня найдут!
Споры продолжались неделю, повестки все это время приходили с пугающей регулярностью, и в конце концов Тамара, вернувшись поздно вечером с работы домой, застала в своей квартире лишь насмерть перепуганную дочку. Никаких следов болящего муженька в комнатах не обнаружилось. Ира ревела, говорила, что папа сказал ей, что ему надо ненадолго отлучиться, и ушел, не обращая внимания на ее слезы. А ей так страшно оставаться дома одной!