Однако незнакомец в ответ рассмеялся во весь голос.
— Насчет меня будь спокоен, старик. Я никогда не нападаю дважды.
— Надеюсь, что на этот раз мне ничего не грозит, — произнес я, невзирая на возмущенные взгляды моих клиентов, после чего, обращаясь к ним, сказал: — Подождите меня в перистиле. Сегодня утром мы идем к претору, — и, обернувшись к молодому человеку, добавил: — Иди за мной.
Я повел его в кабинет, который переделал на свой лад. Теперь в нем были большие окна и застекленная крыша. Мне хотелось получше разглядеть молодого гостя, встревожившего своим появлением моих клиентов. Двигался он свободно, немного раскачиваясь, и своей несколько небрежной походкой чем-то напоминал атлета.
Сев за стол, я принялся изучать юношу. У него были вьющиеся черные волосы и строгие правильные черты лица — возможно, излишне грубоватые для греков, но вполне вписывающиеся в римское представление о мужской красоте. Телом он напоминал молодого Геркулеса. Я никогда не испытывал влечения к представителям своего пола, но при взгляде на этого юношу понял, что, должно быть, чувствовали такого рода мужчины. Напустив на себя строгий вид, я спросил:
— Ты всегда являешься к государственным служащим в таком виде? Разве тебе неизвестно, что положено надевать тогу?
— Я человек новый в этом городе, — ответил он, — и никого здесь не знаю.
— Твое имя?
— Тит Анний Милон из Остии. Теперь живу здесь, под опекой Макрона.
На столе передо мной лежал старинный бронзовый кинжал, найденный в каком-то захоронении на Крите. Я приобрел его у одного человека, который клялся, что тот некогда принадлежал легендарному герою Идоменею. Впрочем, всякое бронзовое оружие, которое мне доводилось видеть, непременно приписывали какому-нибудь герою «Илиады». Я взял кинжал со стола и бросил юноше: «Лови!» Тот молниеносно выставил руку. Его ладонь была столь тверда, что мне даже почудилось, будто при ударе о нее бронза лязгнула.
— Ты из гильдии гребцов?
Только у гребцов могли быть такие закаленные трудом руки.
Он кивнул:
— Провел три года в море, в погоне за пиратами. А последние два возил баржи, курсировавшие между Римом и Остией.
Гильдия гребцов была весьма мощной, и в ней запрещалось применять более дешевый рабский труд. Юный Милон был прекрасным примером того, как мог выглядеть трудившийся на этом поприще человек, который получал хороший заработок и позволял себе питаться не хуже всякого свободного гражданина.
— Так что же Макрон просил тебя передать мне?
— Во-первых, мальчишка, который забрался в твой дом и стукнул тебя по голове, из чужаков.