– Понимаю. А вдвоем за городом тусоваться нельзя?
– У тебя друзья есть?
– Есть, – сказала я, имея в виду Геру.
Больше у меня настоящих друзей не было. В институте не в счет. Я привыкла быть одна, не любила тусню с чужими, незнакомыми людьми. Не ходила в ночные клубы, кафе. Я общалась только с одногруппниками. И то постольку-поскольку. За это девицы меня называли ходячей смертной скукой, занудой, несмеяной. В насмешку. Хотя я смеялась не меньше других. А парни подкатывались и откатывались, как волна. Наверное, им это не слишком нравилось. Но меня никто не доставал, и слава богу.
– Скучать по друзьям нормально, – объяснил Илья. – Я по своим скучаю. Или тебе этого не понять?
Не понять. Речь шла о его друзьях, а не о моих. Я не умела вписываться в чужие компании, не умела становиться своей в доску, не умела поддерживать разговор. Я долго привыкала к людям. Зачем мне его друзья? Мне с ними будет некомфортно. Я это знала. Они такие же, как Илья. Из другой жизни. Я была бы среди них белой вороной.
– Ты что, боишься? – спросил Илья.
Я промолчала.
– Но это же глупо! – он рассмеялся. – Я думал, ты уже выросла из коротких штанишек. Я буду с тобой. Тебя никто не покусает. Обещаю.
– Со мной? Но ты же так не привык! – я сощурила глаза. – Как ты можешь обещать именно это?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сейчас со мной, а через секунду сам по себе! К чему бессмысленные обещания?
– Не понял!
– Взбитые сливки! Забыл? – вскипела я.
Не знаю, почему я так разозлилась. Может, мне хотелось провести выходные вдвоем с Ильей. Без тягомотины и принюхивания к новым людям. Я тоже желала отдыхать, как привыкла. Или дело было совсем в другом. В темном коридоре моего подсознания.
– Вот оно что! Ты у нас, оказывается, злая и память у тебя хорошая!
– Давай я приглашу тебя в гости и выпну через пять минут. Склероз как рукой снимет!
На его щеках заходили желваки, цементируя черным битумом ямочки у губ. Напротив меня стоял стрелок с полным колчаном темных стрел, тяжелых, как камни для пращи. Их было под завязку.
Он не стал в меня стрелять, просто развернулся и вышел. А я сразу пожалела о своих словах. Ведь Илья хотел только отдохнуть – и все. Но мне всегда нужно поставить точку, я не забыла о взбитых сливках. Получалось, я злая и память у меня хорошая. Только я мало с кем ссорилась, у меня немного друзей. Точнее, один.
Илья курил на кухне в открытое окно. Поставив локти на заснеженный подоконник. Головой в городской тусне автомобильных пробок и мерзлых машин.
– Ты же не куришь, – у меня против воли задрожали губы.
Он молчал, глядя из полутемной кухни на темную улицу. На электрические елочные гирлянды механической жизни. Я не уходила, я чего-то ждала.