"Никит, вам бы с Аллочкой тоже не мешало бы о наследнике подумать!", — подтрунивает, вновь делая хлопок. Оба начинают улыбаться, счастливые…
"Дядь, ну дядь…давай еще…", — подлизывающийся голосок племяша, и два громких мужских, явно забавлявшиеся этой ситуацией. "Я же не за так…я кафет дам…", — серьезный тон Андрея, и мужчины, радостно улыбаясь, уже вместе подхватывают будущего "пронырливого коммерсанта" на руки.
— Бог мой…помоги мне…, - распахнул глаза, вновь возвращаясь в настоящее. Опять голос, теперь уже его матери: " Никит, так было всегда…", — женщина, усадив возле себя двух сыновей улыбалась, — "в нашем роду мужчины всегда были похожи друг на друга. Это гены…и вам никогда не уйти от этого". Память услужливо нарисовала смуглое лицо брата, так похожее внешне, и с полной противоположностью внутри…
Уже знал, что ничто на свете не сможет ему помочь. Просил Бога, а ведь даже не заслуживает вымолвить его имя вслух. Никто не сможет отпустить ему его грех, когда он твердо поднял руку, тисками сжимающую заряженный револьвер, на свою кровь…
Авария… двадцать пять лет назад…унесшая с собой жизни троих дорогих сердцу людей — брата, племянника и невестки. Были похороны, завернутые в простыни тела и закрытая надгробная крышка, уносящая под землю не только сгоревшие души, но и завесу тайны, разгадать которую мужчина так и не смог тогда. Их мать, не выдержав испытания, умерла несколькими годами позже, а он сам, превратившийся в человека с вечно пустым взглядом, казалось, очерствел настолько, что сам перестал воспринимать себя прежним. А дальше…грязный бизнес, сделка с наркоторговлей и продавая душу самому дьяволу, Никита, по сути, считал, что ее уже и так не существует, она погибла в той аварии с его братом. Не было к кому пойти за советом, не было руки помощи старшего брата, не было детского смеха его Андрейки… Он был первенцем, безумно любимым и дорогим для всей их семьи… А теперь…Мужчина сглотнул, вновь потянулся к бутылке с янтарной жидкостью, жадно припав губами. Кровь…она всегда брала свое, возьмет и сейчас…Этих уз никто не отменял, они тянули их друг к другу, спустя столько лет все же приведя в семью… От них не избавиться, потому как никто еще не смог преодолеть зов собственной крови, тяги к предкам и осознания единства.
Единственное, от чего кровь в лихорадке начинала бродить по венам, в следующий миг превращаясь в глыбу льда, была его дочь… Не зря говорят, что детям свойственно платить за грехи своих отцов… Он бы продал душу дьяволу дважды, лишь бы не видеть тех страданий, которые принесет ей жизнь ночь спустя…