Рекламы оказались более занимательны. Тут была компания, которая шила по индивидуальным заказам ковбойские сапожки «всех цветов спектра нашей и любой другой солнечной системы». Оружейная фирма Корэма Кларка продавала в Рено, Карсон-Сити и Хайтсе столько видов разного оружия и боеприпасов, что у Вексфорда глаза на лоб полезли: духовое, гладкоствольное, нарезное; ружья, дробовики, пистолеты и револьверы с разными механизмами и дальностью боя, и даже дымный порох.
Полный спектр моделей «браунингов», «винчестеров», «люггеров», «беретт», «ремингтонов» и «шпееров» — кричала реклама. Покупаем подержанное оружие по самой высокой цене! Покупаем и продаем оптом и в розницу, производим на заказ. Вексфорд знал, что в некоторых штатах можно возить в машине оружие, даже не имея разрешения на него, — нужно только, чтобы оно лежало на сиденье на виду. Он вспомнил рассказ Вердена о кампусе, где всем студентам без исключения разрешили купить и носить пистолеты, когда там будто бы объявился маньяк-убийца.
Следом располагалась реклама «лучшего на Западе попкорна», а рядом — индивидуальных автомобильных номеров, раскрашенных в веселые радужные расцветки. Вексфорд сунул буклет обратно в книжку и на полчаса погрузился в чтение. Было около десяти, когда он снова попробовал дозвониться до Ишбель Максэмфайр.
Конечно, позже десяти он не станет ей звонить. Инспектор старался держаться правила никому не звонить после десяти. Было без двух десять, когда самому Вексфорду позвонили в дверь. Инспектор подумал, что правило не звонить людям после десяти подразумевает и запрет приходить к ним после десяти, но, в конце концов, десять еще не сровнялось. Дора пошла открывать, он не успел ее опередить. Вексфорд считал, что женщина никогда не должна вечером в одиночку подходить к дверям. Никакого сексизма, обычная предусмотрительность, которая не будет лишней даже тогда, когда все женщины, как Карен Малэхайд, возьмут на себя труд изучать боевые искусства. Вексфорд встал и перешел в гостиную. Женский голос, тихий и спокойный. Все нормально. Какая-то дама собирает пожертвования.
Инспектор сел и вновь открыл «Прекрасную, как дерево» на заложенной буклетом странице. Его взгляд скользнул по рекламе оружейной фирмы. Корэм Кларк… Одно из этих имен он слышал совсем недавно в совершенно других обстоятельствах. Кларк — имя самое обычное. Но Корэм? Кого же так звали? Из школьного прошлого он вспомнил, что coram по-латыни значит «в присутствии» или «на глазах» (в те далекие дни, когда Вексфорд учился в школе, латынь входила в обязательную программу). У них было специальное стихотворение для заучивания предлогов, требующих творительного падежа: