Один папик, Араик Георгиевич, как только узнал, что парень угодил в больницу, сразу стал раскручивать пострадавшего на откровенности:
- Ты, дорогой, сам не понимаешь, насколько ценным другом для нас являешься – маркером тебя язык не поворачивается назвать, а вот сынком, с удовольствием. Так что, давай начистоту: кто на тебя наехал и за что? Я не верю, что ты кого-то подставил или прокатил. Поэтому таких «наездников» надо окоротить.
- Араик Георгиевич, Вы же знаете наши принципы – я не могу грузить уважаемого клиента своими мелкими проблемами. Что другие игроки подумают?
- Нашел мелкие проблемы! А все другие только «за» будут – я сам им могу позвонить, только скажи кому.
- И все-таки, может, я сам попробую… слабо попытался сопротивляться Влад, понимая, что за «крышу» надо чем-то расплачиваться, а чем расплачиваться с этаким бонзой?
- Ладно, надоел! – буркнул папик. – И сам все узнаю. Это же Штырь, по слухам, на тебя наскочил?
- Ну... от Вас скрывать что-то бесполезно, - сломался Влад. – Спасибо, конечно, но чем же мне с Вами рассчитываться тогда?
- Честностью и неподкупностью в своей работе! Это самое дорогое удовольствие в игровом бизнесе. Хотя ты уже и так расплатился, доставив нам всем эстетическое удовольствие лицезреть твою помощницу – великолепная находка, я тебе доложу! Ну все, до встречи у стола! А про Штыря и всякие крыши можешь забыть.
К сожалению, другие дела не радовали Влада. Машина не нашлась, а страховщики требовали кучу бумажек, которые он, понятно, из больницы не мог им принести. С одного счета все-таки исчезли все деньги – хорошо еще, Влад придерживался принципа, не хранить все яйца в одной корзине. Милиция успешно «замяла» дело, догдавшись, что это внутренние разборки.
Больше всего его расстраивала Ксюша, которая не приходила больше в больницу. Влад ее понимал – он бы тоже не пришел. Мамуля проговорилась, что с ней девушка общалась, но просила ничего не сообщать об этом больному. Он сам раза три принимался ей звонить, но тут же нажимал отбой.
Любые слова, которые он придумывал, казались ложью. Сказать Ксюше, что он ее любит? – Влад сомневался, что вообще был способен на это. Без девушки было пусто и одиноко, но, может, эта размолвка нужна, чтобы разобраться в себе? Ведь тот дружеский поцелуй Милы оказался далеко не дружеским, если посмотреть на это со стороны Ксюши. Сколько таких «дружеских» поцелуев и прочего у него было за последнее время, и что теперь – сообщить давней подруге о всех этих связях, как о легких «нежданчиках»? А врать ей он не мог – это было бы извращением высшего пилотажа.