Тогда мощный взрыв начисто срезал верхнюю половину здания, как клинок хорошего меча сносит половину черепа взрослого нео. Но при этом шесть нижних этажей дома остались практически нетронутыми. Конечно, по его стенам вился вездесущий вьюн, понятно, что в черных проемах окон не было стекол, а в подъездах — дверей, и вполне естественно, что облицовку фасада не пощадили кислотные дожди, ветры, снаряды и пули, оставившие на здании глубокие шрамы. Но в целом остатки когда-то многоэтажного дома выглядели гораздо лучше, чем бренные останки его разрушенных соседей, которые в большинстве своем стали холмами, поросшими травой, либо просто сравнялись с землей.
— Все, мужики, привал, — сказал Снайпер. — Иначе не дойдем.
— А далеко еще? — поинтересовался Данила, с облегчением снимая с плеча ремень пулемета.
— Не поверите — меньше полутора километров, — улыбнулся Снайпер.
— Так, может, дойдем? — спросил Фыф, несмотря на то что его слегка пошатывало от усталости.
— Э, нет, — покачал головой Снайпер. — Еще неизвестно, что нас впереди ждет. Поэтому отдыхаем до рассвета, а завтра — последний рывок.
— Завершающий, — поправил его Фыф, — «Последний» звучит слишком трагично. Как бы не сглазить.
— Пусть будет завершающий, — согласился Снайпер, первым входя в темный подъезд…
…Дом был пуст, как скорлупа съеденного ореха. Данила с товарищами обследовали его сверху донизу, но не нашли ни единой живой души — только кучи мусора и мертвые, высохшие побеги вьюна валялись на полу темных помещений, в которых когда-то давно жили люди.
Привал устроили в одной из квартир первого этажа. Сухой хворост из побегов ползучего растения, почему-то не прижившегося в этом месте, послужил отличным топливом для костра и подстилкой для лежанок, благо его здесь было просто немерено.
Снайпер поровну разделил между спутниками последние питательные таблетки и всю воду из единственной фляги.
— Так, может, воду-то побережем? — спросил Данила. — После твоей таблетки реально пить не хочется.
— Рухнешь от обезвоживания, — сказал Снайпер. — Так что пей. Если дойдем, то на складах всё должно быть. Если нет — то без разницы, есть у нас вода или нету ее…
— Я первый дежурю, — безапелляционно заявил Фыф после нехитрого ужина. — В плену у собакоголовых отоспался.
И, прихватив свой «Кедр», вышел наружу, чтоб свет от костра не мешал разглядеть гипотетического врага, приближающегося к месту привала.
Данила рухнул на свою импровизированную лежанку в полной уверенности, что как только его голова коснется скатанной в рулон куртки, то он сразу же провалится в сон. Но, как это всегда бывает по закону подлости, сон не шел. Вместо него пришли мысли, причем довольно странные. Данила даже удивился — с чего бы это такое лезет в голову, но извечное свойство человеческой натуры поделиться своими мыслями с кем-нибудь еще, заставило его тихонько позвать: