Гаунт брел по сырой траншее имперского отряда. Гвардейцы сбились в группки и кутались в свои плащи, спасаясь от ночного холода. Комиссар запретил включать обогреватели и горелки — на тот случай, если вражеская телеметрия использовала тепловизоры. А бетон и пласталь заводских стен должны были бы скрыть едва заметное тепло человеческих тел.
Витриан было почти на сотню больше, чем танитцев. Драгуны держались в стороне, в дальней части склада. Там, где солдаты двух полков сидели ближе друг к другу, время от времени начинались разговоры. Дальше дежурных приветствий и вопросов они не заходили.
Драгуны славились прекрасной выучкой и аскетизмом. Гаунт был наслышан об их стоическом духе и военном искусстве. Ему вдруг подумалось: достаточно ли в этом благочестивом и отточенном, как стекловолокно витрийских доспехов, духе того огня, который рождает великих воинов? Снаряды взрывались все ближе, и Гаунт начал сомневаться, что когда-нибудь узнает ответ на этот вопрос.
Полковник Зорен наконец оставил свои попытки связаться со штабом и направился вдоль рядов своих гвардейцев к Гаунту. Темнота придавала его и без того черному лицу выражение бесконечной усталости.
— Что теперь будем делать, комиссар-полковник? — спросил он, глядя на его нашивки. — Будем сидеть тут сиднем, как старичье, дожидаться смерти?
Гаунт окинул взглядом сумрак укрытия. Его дыхание вырывалось в воздух облачками пара.
— Если нам и суждено умереть, — качнул он головой, — пусть наша смерть не будет напрасной. У нас с вами четыре сотни солдат, полковник. И путь наш уже определен.
— Как так? — нахмурился Зорен, будто сбитый с толку.
— Что вы предлагаете — назад под бомбы? Влево-вправо — нам не обойти эту завесу смерти. Так что дорога у нас всего одна: вглубь фронта противника, к их следующему оборонительному рубежу. Нам нужно добраться туда и забрать с собой столько Покаявшихся, сколько сможем.
Зорен молчал еще несколько мгновений, а потом расплылся в улыбке. В темноте блеснул ровный ряд белых зубов. Идея ему явно понравилась. Ее логика была очень проста, к тому же в ней было место чести и славе. Гаунт рассчитывал, что это придется по нраву витрианам.
— Что ж, когда выдвигаемся? — Зорен натянул кольчужные перчатки.
— Артобстрел Покаявшихся накроет эту территорию через час-другой. Думаю, разумно будет уйти до этого. В общем, чем раньше, тем лучше.
Кивнув друг другу, Гаунт и Зорен отправились поднимать своих офицеров и строить войска.
Отряд был готов выступить всего через десять минут. Танитцы перезарядили и проверили лазганы, заменили негодные фокусирующие стволы. Гаунт приказал установить среднюю мощность заряда лазганов. Танитцы закутались в камуфляжные плащи и вымазали серебристые штык-ножи сажей, скрывая блеск клинков. Гвардейцы разбились на отряды по десять человек. Тяжелое оружие было распределено поровну — каждой группе досталось хотя бы одно.