— Да вот я сам думаю, не трансухой же я сегодня буду наряжаться. — Он кинул чулки Бурой. Чулки пролетели 30 сантиметров и лениво осели на пол. Бурая печально смотрела на черную кляксу на полу.
— Так. Нужно по ходу определить, кто кем сегодня работает. Маруся?
— Леди босс.
— Супер. Ал?
— Да просто мальчиком модельной внешности. Джинсы вот голубые покоцаю маленько.
— Скромняга. Текки. Что с ней у нас?
— Ай, блин… — Аланик махнул рукой. — Псевдогламур. Жемчуг искусственный, белье в кружавчик. Вот куда ей черные чулки в сеточку, я вас спрашиваю?!
— Не твое дело, мой щеночек. Привет, Маруся.
— Дарова. Тебя подкрасить поярче и вообще замуж можно брать. Ты похудела, солнц. А Оля эта?
— College girl. Слышь, Лолита! — Бурая повысила голос. — Не вздумай писать в дискрипшне — school girl — закроют все к чертям.
Я обернулась и чуть не упала в глубокий обморок. Оля переоделась в клетчатую короткую юбочку, гольфики с маленькими тугими вельветовыми помпончиками. Два хвостика из коротких волос торчали наверх. Ну просто вот только из кружка по вышиванию возвращается. Она тащила за собой за заднюю лапу огромного плюшевого медведя.
— Игрушку нельзя, — сглотнула я.
— Чего?
— Бурая, поясни.
— Нельзя, чтобы в кадре находились разные детские атрибуты, плюшевые игрушки, например. Это типа, намек на несовершеннолетие твое. Закроют комнату.
— А, поняла. Бредота. Добропорядочные американские дрочилы. Знали бы вы, как я его перла…
— Что с Лилит?
— Она приедет.
— Кем будет?
— Вамп, собственно.
— Понятно. Валя в трансе?
— Мэйк-ап ему Лилька и сделает. Я не умею пудрить даже самых гладковыбритых мужиков.