Дороги, и без того страдающие от пробок, в этот день стояли намертво. Тут и там сплошной автомобильный поток замедлялся из-за аварий. Закрытые окна не спасали от смрадного облака выхлопов. Нервы, и без того натянутые ожиданием, готовы были вот-вот лопнуть. За бесконечные два часа пути до автостоянки Управления Стас выкурил полпачки сигарет. Помимо прочего, все попытки поймать волну радио «Хоспис» разбивались о помехи глушилок, если и прорывалось что-то, то очень невнятно и почти сразу терялось в змеином шипении. Что бы там ни говорил Халли, а взялись за него всерьез. Упрямый диджей все обещал начать использовать некое оборудование, которое смогло бы без труда миновать глушилки, но то ли это были просто слова, бравирование, желание позлить власти, то ли упомянутое оборудование оказалось не таким уж мощным. Как бы там ни было, Стас ехал в тишине. Все прочие радиостанции сыпали, как небо снегом, лозунгами, каких в последнее время развелось, как платяных вшей в одежде бродяги. А если они и прерывались музыкой, то была это бравурная чепуха или унылая продукция, замешенная все на том же официозе.
И все же Стас успел в Управление к девяти, он не стал задерживаться на ступенях, чтобы выкурить традиционную утреннюю сигарету, а на удивление знакомых отвечал, что навалилась куча дел. Те понимающе кивали – такая у них работа. На третий этаж, где на кафедре отдела убийств его группе была выделена отдельная каморка, почти взбежал. И тут же дало сбой сердце: Эльза, секретарь отдела, милая дамочка за сорок, проработавшая здесь с момента основания Управления, увидев его, помахала бланком. Это значило, что кто-то звонил и оставил сообщение.
Необязательно ребята, подумал Стас, они не должны были звонить раньше времени. Кто угодно мог позвонить. Вообще кто угодно. Но сердце отказывалось прислушиваться, оно впитывало тревогу, как губка.
– Какой-то вы сегодня бледный, Станислав, – добродушно проговорила Эльза. – Совсем себя не бережете. Похудели…
– Плохо спал, – ответил Стас. – Бессонница. Все из-за погоды. Мне звонили?
– Да. Какой-то молодой человек, представляться отказался. Но голос приятный… Вот, просил перезвонить по этому телефону, сказал, что срочно.
Стас, внимательно следя за тем, чтобы дрожание руки не выдало нетерпения, взял бланк поступивших звонков. В поле информации был вписан внутренний телефон Управления. Незнакомый.
– Благодарю вас, Эльза, – сказал Стас, складывая бланк и убирая его в карман.
Огромная аудитория была разделена фанерными перегородками на отделы для групп. Их называли кабинетами, но название это было условным. В дальнем от входа углу, там, куда свет огромных, некогда витражных окон достигал в последнюю очередь, выделили кабинет для группы Бекчетова. Каморка папы Карло два на два метра, где большую часть площади занимал стол эпохи динозавров и несгораемый шкаф, к которому нельзя было притронуться, не рискуя испачкаться в ржавчине. Ну что ж, начинать всегда приходится с малого.