– При чем тут мой отец? – прохрипел Стас, опускаясь на табурет. Ветер внезапно накинулся на окно, ударил и тут же осыпался снежной крупой. Все повернули головы и посмотрели на бледный квадрат, в котором, как в дешевой раме, застыла картина безрадостного зимнего полудня.
* * *
Моралес и Хворостов снова уселись на диван, каждый со своей кипой записок, Бруно сидел на подоконнике, Шрам вышел в подъезд и сменил Арчи. Тот отправился на кухню отогреваться и готовить всем чай.
– Надо бы сменить Душку Джи и Беби-Бума. – сказал Стас, глядя перед собой.
– Кого? – вскинул голову Моралес, и Хворостов вполголоса начал объяснять директору, кого имел в виду Стас. Моралес что-то проворчал в ответ. Бруно подошел, сел на край стола, протянул Стасу пачку. Стас вытянул сигарету, закурил.
– Ты эту записку имел в виду? – спросил Стас.
– То есть?
– Этой ночью Йозек Данек прислал ко мне девушку. Она передала твои слова…
Бруно медленно встал со стола и странно посмотрел на Стаса. Потом оглянулся на Моралеса и Хворостова.
– Что-то не так, Бруно?
– Я не был там.
– Где там?
– Я не был у Йозека.
Стас какое-то время смотрел на Бруно, потом вскочил и выбежал в коридор. Шрам, плотно закутанный в полупальто с поднятым воротником, стоял, опираясь на перила.
– Шрам, твой «кузен» прозвонил, как мы договаривались?
– «Мой друг когда-то был певцом»? Нет, я так и не сумел его найти. Наверное, запил. А потом ты позвонил с утра, и было уже не до того и ни к чему вроде как. А что?
– Не знаю пока, – покачал головой Стас, – но, похоже, ничего хорошего.
Вернулся в комнату.
– Айк, у нас проблемы. Возможно, серьезные.
Пока он говорил, в комнате как будто все замерло. Умолк шелест перебираемой бумаги, перестал пыхтеть Моралес, все застыли там, где стояли, даже Арчи с подносом стоял в дверях и молчал. Лишь когда Стас закончил рассказывать о ночной гостье, толстяк сказал:
– Я так понимаю, это очень плохо.
Стас не успел ответить.
– Я же велел все мне рассказать! – пророкотал Моралес.
– Вылетело из головы, – соврал Стас.
– И много еще из твоей долбаной головы вылетело?
– Не знаю, – устало пожал плечами Стас, – откуда я могу знать, если оно вылетело, Айк?
Бруно, не говоря ни слова, подошел к стулу, начал одеваться.
– Он прав, – кивнул Моралес. – Собирай бумаги, отсюда надо убираться.
– Они все равно знали, где мы, – сказал Стас. – Не просто же так нас остановили по дороге.
– Они еще и про папку знают, – сказал Моралес, – а это все меняет к долбаной матери. Вам надо выбираться из города. Поедете к своему Скальпелю, там найдешь возможность со мной связаться. Не стой столбом, Бекчетов! Бумаги в папку. Возьмешь с собой и будешь ломать голову, пока не решишь эту долбаную задачу! И доложишься! Понял меня?