Обычно здесь было пусто, и архивная служба, которой вечно не хватало места под бумажный хлам, неоднократно пыталась наложить лапу на это помещение. Но распорядительный совет квартирмейстерской кафедры пока сопротивлялся. Стас не знал, чем аргументировались отказы, – факт в том, что помещение использовалось нецелесообразно. Но в этом была своя прелесть, этакое благородное умирание великана в мире суетливых и практичных карликов. Время великанов ушло невозвратно, это было очевидно. И чем чаще встречались вот такие элементы былого, тем кислее была усмешка Стаса, когда он видел очередной продукт пропаганды, изображающий человека в роли атланта.
Стас осторожно, чтобы ненароком не толкнуть чью-то руку с бокалом шампанского и не посадить пятно на только что полученный из прачечной мундир, пробрался туда, где стояли особняком пока еще младшие детективы убойного отдела. Ему пришлось пройти вплотную с трибуной, которую собирали тут на различные празднества, меняя легкозаменяемые внешние атрибуты – флаги, знаки Управления, прочие украшения. Сегодня трибуну украшали три нарисованных на фанере щита: герб города, значок детектива и черно-белый круг народного ополчения, долженствующий, видимо, означать единение силовых структур и простых людей в стремлении к порядку и законопослушности. Как уже было сказано, Стас не имел ничего против таких вот жестов, если они приносили пользу. И хотя в последнее время черно-белые знаки стали слишком часто попадаться на глаза, черт с ними, пусть мозолят, главное, на улицах действительно стало значительно спокойнее.
– Бекчетов! – От группы, стоящей обособленно, отделился кто-то в мундире курсанта. Этим сегодня предстояло услышать результаты экзаменов и узнать, кто из них повесит на грудь значок младшего детектива. Полтора года назад в точно такой же группе стоял Стас. А теперь он с большим трудом узнал своего бывшего коллегу по автопарку Управления – Роберта Шенкеля. Новенький, с иголочки мундир вместо покрытого масляными пятнами комбинезона или серого мундира рядового сотрудника Управления юстиции, аккуратно уложенные на прямой пробор волосы вместо неухоженной соломенной копны, спрятанной под мятой кепкой с загнутым козырьком.
– Роберт! Черт побери, тебя не узнать!
– Вот, по твоим стопам иду, Стас! – Шенкель широко улыбнулся. – После того боя, когда ты бегал голым под дождем и валил упырей, я подумал… Прости меня, господи, живем один раз. Так? Ну и подал прошение по прохождении экзамена в убойный отдел. Хотел бы работать в твоей группе, Стас. Если ты не против…