Его рука дрожала так сильно, что он никак не мог отпереть квартиру ключ беспорядочно тыкался в пластинку замка, даже не приближаясь к скважине. Чад уже собрался опустить на пол изрядно помятую бумажную сумку, чтобы освободить левую руку и придержать ею правую, но тут дверь вдруг открылась.
Теперь на Норе были только обрезанные снизу джинсы и блузка, которые недавно скрывались под ее длинной юбкой и застегнутой доверху курткой. По плану она должна была скинуть свой маскарад в машине, прежде чем отъехать. Она говорила, что может сделать это с быстротой молнии и, похоже, не соврала.
Он схватил ее и привлек к себе так судорожно, что она ударилась о него с глухим стуком — вышло не очень-то романтично. Нора терпеливо переждала несколько мгновений, потом сказала:
— Пойдем в комнату. — И когда они оказались надежно отрезанными от внешнего мира, спросила: — Ты все снял? Только не говори, что нет. Я здесь уже целых полчаса и чуть с ума не сошла.
— Я тоже волновался. — Он сдвинул волосы со лба, горящего, как в лихорадке. — Норри, я испугался до смерти.
Он выхватила у мужа сумку, заглянула внутрь, потом подняла на него негодующий взгляд. Темные очки тоже исчезли, и ее голубые глаза сверкали.
— Скажи мне, что все получилось.
— Да-да. То есть я так думаю. Должно было получиться. Я еще не проверял.
Ее взгляд стал еще жарче.
— Так проверь. Проверь. Когда я не ходила тут взад и вперед, то сидела в туалете. Живот крутит… — Она подошла к окну и выглянула наружу. Чад шагнул к ней, охваченный страхом: вдруг она знает что-нибудь такое, чего еще не знает он? Но на улице были лишь обычные прохожие, которые направлялись куда-то по своим делам.
Она снова обернулась к нему и на этот раз схватила его за локти. Руки у нее были прямо-таки ледяные.
— С ним все в порядке? С ребенком? Ты видел, как он?
— С ним все нормально, — сказал Чад.
— Ты не лжешь? — она сорвалась на крик. — Не вздумай мне лгать!
— Да нет же. Я говорю, нормально. Вскочил еще до того, как к нему подбежали мамочки. Ревел как резаный, но мне в его возрасте пришлось хуже, когда я получил качелями по затылку. Меня тогда отвезли в больницу и сделали там пять…
— Я ударила его гораздо сильнее, чем хотела. Я боялась, что если смягчу удар… если Уинни увидит, что я его смягчила… то он не заплатит. И адреналин… Господи! Удивительно, как я вообще не снесла этому бедному мальчишке голову! Как я могла пойти на такое! — но она не плакала, и на ее лице не было сожаления. На нем была ярость. — Почему ты мне позволил?
— Я вовсе…
— Ты правда видел, как он поднялся? Потому что я ударила гораздо сильнее, чем… — Она резко отвернулась от него, подошла к стене, стукнулась о нее лбом, затем повернулась обратно. — Я вышла на детскую площадку и ударила кулаком в лицо четырехлетнего ребенка!