— Ага… В седьмом классе один приятель мне дамский браунинг показывал, так я вроде честный был мальчик — а долго лелеял планы, как бы спереть у него этот пистолетик. Даже ночи не спал.
— Только, молчок, мальчиша… Пойдем к ребятам, обмоем мою находку, Костик засунул пистолет в карман. — Никому. Понял? — повторил Костик.
Женя понимающе кивнул и заковылял — на марше ноги он, конечно, стер. Сержант Сысоев и пожилой боец сидели, покуривали.
— Ну что, братцы, мандраж еще не прошел? — весело спросил Костик.
— У меня никакого мандража нет и быть не может, — быстро ответил сержант и вытянул руки — они не дрожали. — Это у некоторых…
— Бьет еще колотун, бьет… Такой бой осилили, — пробурчал пожилой.
— Тогда держи, папаша. Только глоток. — предупредил Костик, передавая бутылку.
— Раз угощаешь, нечего норму устанавливать, — принял "папаша" бутылку.
— Отставить! — скомандовал Сысоев, поднимаясь. — Вы чего, Карцев, тут распоряжаетесь. Где достали?
— Ротный меня послал съестного добыть, ну и трофей. Не бойтесь, сержант, неотравленная, пробовал. Так что прошу, угощайтесь. Я не жадный.
Пожилой успел сделать хороший глоток и теперь протягивал бутылку сержанту. Тот не взял и сказал строго:
— Учтите, Карцев, я теперь командир вашего взвода.
— А я у ротного в связных, сержант.
— Вот и идите к ротному. Нечего тут людей разлагать всякой немецкой гадостью. А бутылку — разбить!
— Ну, сержант… — протянул Костик, — неужто самому неохота после всей этой катавасии нервы успокоить.
— А у меня нервов нет. Поняли? Они в бою бойцу не нужны.
— Даешь, сержант… А ведь физика-то белая у тебя была в наступлении.
— Это я от злости бледнею.
Пожилой внимательно поглядел на сержанта и покачал головой.
— Форсишь, сержант. Не верю, чтоб страху у тебя никакого не было.
— Отставить разговорчики. А вы идите, Карцев, идите.
Костик повернулся и выругался по себя. Ну и долдон же сержант, хотя, что говорить, в наступлении вел себя толково и смело, сколько раз маячил на поле в рост, чтоб поднять кого-то из залежавшихся при перебежках… Да и вообще, подумал Костик, вся рота, хоть и не очень верила в успех — в наступление шла безропотно, послушно, несмотря на ожидавший их всех "наркомзем" или "наркомздрав", как называли они смерть или ранение…
Ротного он нашел не сразу… Сидел тот на завалинке возле аккуратно (видать, немцами) сложенной поленницы. Сидел бледный, со сосредоточенным, усталым лицом и глянул на Костика равнодушно.
— Товарищ старший лейтенант, — начал Костик бодро, — насчет жратвы трофеи слабые, но бутылочка шнапса нашлась. Давайте по глотку за нашу победу, — и вытащил бутылку.