— Пей.
Володька взялся за соломинку, втянул в себя что-то освежающее и необыкновенно вкусное.
— Ну, как мартини? — спросил Сергей, улыбаясь.
— Мне стрелять охота, Сережка, — тоскливо как-то сказал Володька.
— Не глупи… Это пройдет. Тыл есть тыл, и он должен быть спокойным.
— Серега, но ты-то почему здесь, с этими… Да еще Сергеем Ивановичем заделался…
Сергей засмеялся.
— Привыкаю помаленьку. Я ж теперь знаешь кто?
— Мать что-то говорила…
— Я коммерческий директор. Ничего не попишешь, семья, ребенок…
— Я сегодня услышал от одного: хочешь жить — умей вертеться. Это что, лозунг тыла?
— Все гораздо сложней, Володька, — очень серьезно произнес Сергей, и по его лицу прошла тень. — Рассказывай, что на фронте?
— Поначалу наступали, и здорово. Драпал немец, дай боже. А потом выдохлись. Возьмем деревню, а на другой день выбивает нас немец. Опять берем, опять, гад, выбивает. Так по нескольку раз — из рук в руки. Ну а затем распутица, подвоза нет, ни снарядов, ни жратвы… Вот в апреле и досталось. Володька отпил из бокала, задумался, потом сказал: — Я, разумеется, храбрился… перед людьми-то, все-таки ротным под конец был… Но досталось, Сергей, очень досталось. И не спрашивай больше. Отойти мне надо.
— Понимаю, — кивнул Сергей. — Только один вопрос: за что медаль?
— За разведку… "Языка" приволок.
— Ого, это кое-что значит.
— Для меня это слишком много значило, — тихо сказал Володька и опустил голову.
Они молча потягивали мартини, а Риммочка все приносила и приносила бокалы, и Володька пил, надеясь, что хмель как-то забьет душившую его боль, но мартини не помогал…
Перед ним проплывали одно за другим лица оставшихся ребят его роты, их обреченные глаза, их оборванные ватники, их заляпанные грязью обмотки… Да, за них было больно ему сейчас, больно так, будто рвали из души что-то.
— Мне стрелять охота, — опять пробормотал он почти про себя.
— Не дури! У тебя действительно пистолет с собой?
— С собой.
— Это уж глупость! Для чего таскать?
Володька ничего не ответил, но немного погодя спросил:
— Они что, все такие нужные для тыла? — обвел он глазами зал.
— Ну, знаешь, хватит! Тебе прописные истины выложить, что победа куется не только на фронте… — чуть раздраженно буркнул Сергей.
— Да, я понимаю… Но вот этого лба. — Показал он пальцем на полного мужчину. — Мне бы в роту. Плиту бы ему минометную на спину — жирок быстро спустил бы… А то за соломинку держится.
— Это становится смешно, Володька. Ну, хлебнул ты горячего, так все, что ли, должны этого хлебова попробовать? Ты же не удивляешься, что работают кинотеатры, что на "Динамо" играют в футбол, что…